Лекарство от иллюзий

Мышка бежала, хвостиком махнула…

Русская народная сказка

Генку Сидорова перевели в десятый класс в середине недели.

9-й «Б» возмущенно гудел. Не то чтобы Генка был всеобщим любимчиком. К нему привыкли. К его вечным закидонам – молчаливости, чтению энциклопедий под партой, хроническим пятеркам, – к тому, что его всегда и везде ставили в пример. К его «наладоннику», с которым он не расставался даже в столовой. К его странному увлечению Цоем.

– Ничего себе подарочки! – присвистнул болтун и шутник Андрюха Васильев, когда к середине дня стало известно, что Генка у них больше не появится. – А почему сейчас-то? Не могли до Нового года подождать?

– Тебя, Васильев, забыли спросить, – оторвалась от заполнения журнала химичка Людмила Ивановна.

– И спросили бы! – с вызовом произнес Анд-рюха.

– И его не спросили, и тебя, – хмыкнул красавец Павел Быковский, отправляя сделанный самолетик в полет по классу. – Это у нас теперь такое демократией называется. Добровольцы по вызову!

– Ой, ой, много вы понимаете, – покачала головой Людмила Ивановна. – Не вашего это ума дело.

– Хоть бы нам кого-нибудь на развод дали… – Андрюха подпустил в голос слезу. – Атожмы загнемся без свежей крови! – Ион стал медленно подходить к столу химички с протянутой рукой.

– Шут гороховый, – вздохнула учительница, закрывая журнал. – Будет, будет вам новенькая. Навеселитесь еще.

– Фиг с ней, с новенькой, – Васильев запрыгнул на парту. – Ябыне отказался посмотреть на нашего гения в новых обстоятельствах. Кто со мной?

Вызвался проведать Генку весь класс, но до кабинета географии, где сидели старшеклассники, дошли лишь четверо.

– Эй, – Васильев ломился в кабинет, но его выкидывали обратно в коридор. – Сидорова позовите! Ничего себе система! – хихикнул он. – Они его там небось уже на запчасти разобрали и продали вражеской разведке.

– Болтун, – недовольно поджала губы Рязан-кина. Андрюха пропустил это замечание мимо ушей, хотя в любом другом случае непременно ответил бы. Но с Ксюшей у них завязывалось что– то вроде романа. Об этом в классе пока особенно не говорили. Активно обсуждался недавний скандал с Галкиным, и всем было не до Васильева с Ря-занкиной.

– Ну, что они там? Умерли, что ли? – не выдержал Быковский, но тут дверь сама распахнулась.

Одного взгляда на Сидорова было достаточно, чтобы понять, что дружеского вливания в новый коллектив не произошло.

Выглядел Генка плохо – бледный, хмурый, стоял согнувшись, смотрел в пол. Таким своего отличника девятиклассники раньше не видели.

– Ну, как дела? – растеряно спросил Павел, не зная, что стоит говорить в подобных ситуациях.

– Да ничего, – протянул Генка, пряча руки в карманы. «Наладонника» у него не было. Без своего верного друга Генка казался маленьким и беспомощным. В его неопределенном «ничего» слышалась тоска.

– Как они тебя сюда засунули? – еле слышно спросила Ксюша.

– Молча, – ответил за отличника Васильев. Прислонившись к косяку двери, он наблюдал за десятиклассниками. – Как будто они тебя когда-нибудь о чем-нибудь будут спрашивать! – Он довольно хмыкнул, кого-то высмотрев. – А смотри, здесь народ ничего. Вон та девчонка – симпатичная!

При этих его словах Сидоров еще больше нахмурился.

– А почему ты без своего Цоя сидишь? – Быковский, единственный во всем классе, занимался музыкой, он один понимал Генкино увлечение группой «Кино». – Послушал бы, отвлекся. Что киснешь-то? Хочешь, я тебе что-нибудь найду? – Он потянул из-за воротника заправленные туда наушники.