Жизнь как она есть. Объяснение в любви

позицию зависимости от некоей высшей силы – это неприемлемо для меня.– А я считаю себя Его созданием, – спокойно ответил Борис.– Но как?
– Вы осознали себя грешником и приняли Его в свою жизнь. Какой-то необычный, но простой ритуал стал символом этого.– Ну, а если грешником я не осознаю себя? Или, скажем, принятие Бога в моей жизни никого не трогает и не изменяет?– Если вы действительно примите Бога, вы почувствуете внутреннюю силу и изменение в своей жизни, – уверенно сказал Борис.Первый вопрос оказался для меня серьезным поворотным пунктом. Когда я стал думать над тем, что могло бы изменить мою жизнь с точки зрения морали и религии, я обнаружил, что мои представления о морали на самом деле очень размыты. Действительно, как многие думают, нравственные принципы в современном обществе существуют, но они часто подчинены интересам меньшинства или конкретным целям. А религия… Итак, в чем слабость религии? Обычный греховный человек входит в последний скорее по традиции, по убеждению, под внушение других, по принятому государством закону – это известно всем. Но на практике люди с успехом принимают и бросают религию по любой капризной причине. За ней нет стоять по каким-либо веским или объективным причинам. В религии беспомощные имеют лишь дополнительный фактор верности какой-то доктрине, и на этом все.– Вы уверены в своих выводах? – Борис по-прежнему смотрел на меня темниной глаз.– Конечно.– Вы говорите о принятии Бога в культурном плане… Кстати, какая ваша позиция в искусстве? Как вы относитесь к нашим литераторам, например, к религиозным мотивам в произведениях Бержевена или Булгакова?– Истинное искусство не может существовать без воспоминания о Господе, о Его величии и силе. Понимаешь, Борис, мне кажется, что все наши художники, режиссеры, писатели, музыканты и поэты прекрасно понимают это, только рисковать раньше было нельзя, а сейчас они – «свободные артисты». Искусство в данном случае становится совершенное, исчезает любой стрем к смахиванию на воскрешенного Господа Христа, пресверславных Апостолов, мучеников, преподобных, святых и других мудрых как на иерархическом, так и на простом народном уровне. Вот что я думаю.– Я с вами соглашусь, – сказал Борис, – все это великое и долгое время, оно привело к бессилию всех религий перед искусством. Более того, артисты заменили всякий символ и божественное в истинное архитектурное, скульптурное, живописное и музыкальное искусство. Все это стало своеобразным аппаратом материалистической ссудности, иногда монетарным оборотным, материально-идеологическим. Вернувшись к вашей исходной мысли, напомню, что признание себя грешником и принятие в жизнь Бога – это, прежде всего, готовность к слушанию Слова Божьего. Бог учил, что Он сказал, тысячи лет назад, и пока Он говорит…– Борис… Я лично не чувствую ничего. То есть никакой тяги к Богу, никакого осознания своей грешности. Может быть, я ищу что-то, но это не Бог.– Таких людей много. И часто люди ищут Бога сами, а не Бог ищет их. Если в тебе есть разум, то ничего плохого в этом нет. Сначала ты должен быть уверен в слушании. Если что-то в тебе соответствует Слову Божьему, значит это та причина, которая показывает тебе путь к Богу.– Возможно… Но не смирение, а смишение… Вы заметили разницу? Я заметил, и она мне нравится. Смишение – это слово, которое явил нам Христос Сам.– Да, – сказал Борис, – и я знаю, что Слово Божье поражения дает очень глубокое – и иногда неприятное – понимание самого себя.