О земле и пухе - Александр Трешкур

О земле и пухе

Страниц

15

Год

2022

Одного блестящего поэта, зачарованного во времени и вдохновении, навещала посвященная муза. Но вот настало время, когда жизненное сияние поэта стало померкать, а его душа окутывалась предчувствием конца. В последние дни своего земного пути, он решил воплотить в одном стихотворении всю свою богатую судьбу и талант. Но как быть, если поэт знал, что его сила слов будет ослабевать с каждым дыханием?

Решившись на замысел, поэт написал поистине волшебные строки и попросил своего дорогого друга, иностранца, перевести их и представить миру как свои собственные. Затем он осторожно положил оригинал стихотворения в старинную жестяную коробку и, таким образом, похоронил его в глубинах своего сада, где пробудет вечно, вместе с его незабываемыми чарами.

Годы прошли, и летопись семьи поэта продолжала свое плетение. И внук за внуком, всхлипы прошлого, утоптанные временем, передавались в глубине генов, снова и снова, как мелодия в безумном вихре. Однако, настало время, когда правнук поэта вспомнил те самые строки и его сердце затрепетало от древнейшей песни.

Обладая богатым наследием, правнук решил взять на себя миссию перевода стихотворения на язык предков. Он углубился в творческую бездну, отчаянно стремясь передать утерянные эмоции через века. Когда фразы наконец обрели ритм и символизм, правнук поэта испытал восторг от своего творчества. Было ли это, как жить снова?

И вот, через неделю после завершения перевода, правнук, наследующий благородство и возможности своего предка, увидел старую жестяную коробку, скрытую в гуще зелени сада. Чувствуя волнение в груди, он поднял коробку и открыл ее. Там, между грубыми листьями и песком, лежал пожелтевший листок бумаги, на котором были отпечатаны строки его перевода. Однако, в недостроенной грамматике отсутствовала только одна маленькая, но существенная запятая.

Это был момент, когда правнук поэта осознал, что даже через годы и поколения, сила и искренность его предка продолжали жить в его стихах. Помимо одной пропущенной запятой, его перевод был неподдельным свидетельством великой любви и дара, заключенных в стихах его предка.

Так закончилась эта история о красоте и бессмертии слов. Возможно, нам всем следует остановиться на мгновение и прислушаться к нашим внутренним голосам, чтобы услышать ту магию, которую каждый из нас может призвать в существование через свои уникальные выражения и истории.

Читать бесплатно онлайн О земле и пухе - Александр Трешкур

© Трешкур А. В.

Колебания голоса

Один поэт за неделю до смерти написал стихотворение и попросил друга-иностранца перевести его и выдать за своё, а сам положил оригинал в жестяную коробку и зарыл в саду. Прошло много лет, и правнук поэта перевёл это стихотворение на язык прадеда. Каково же было его удивление, когда через неделю после этого в саду он нашёл старую коробку с пожелтевшим листком бумаги, на котором был его перевод. Правда, там не хватало одной запятой…

«а там где там туман над головой…»

а там где там туман над головой
и бродят две собаки при луне
и вороны торгуют пахлавой
и честный воздух тонет в полынье
и рад что снова богу угодил
и от него спасения не ждут
ни исаак ни гамлет ни ахилл
ведь там где там стихов не пишет шут

«на небе маленькие лыжницы…»

на небе маленькие лыжницы
танцуют падая порой…
дню умирающему слышится
как плачет флейта за горой:
он знает каждый нищ и стало быть
в тепло стремится поскорей
покуда принимает жалобы
собачьи яростный борей

«собака превращается в слона…»

собака превращается в слона
слон в богом обожаемую птицу
бескрылую: всё бегает она
и бегает – ей по ночам не спится.
дом остаётся домом день и ночь:
он превратился б в дерево из соли
или волну морскую он не прочь
совсем не прочь но кто ему позволит

«были домики были дома…»

…на аспида и змия наступишь ты…

Пс. 90:13
были домики были дома
а теперь на сто вёрст ничего.
на прогулку выходит фамарь.
дождь идёт: средоточием вод
стали камни песок и кусты…
не пади, удержаться сумей
когда всласть испугаешься ты
наступив на давидовых змей

«тень мучилась со светом. звук…»

тень мучилась со светом. звук,
урвав кусок у тишины,
переводил устало дух.
был в ожидании иных
времён февраль недолгий лют,
и души отделял от тел:
отведав вдоволь белых блюд,
зелёных он не захотел

«бегут по лесу упыри…»

бегут по лесу упыри
козлы и бегемоты
а кто-то небу говорит:
«какие ваши годы!»
а кто-то любит тишину
но промолчать боится
а кто-то смотрит на луну
и не глядит на птицу

«обветшал, заржавел он…»

обветшал, заржавел он
(от избытка влаги что ли?)
станут бить со всех сторон –
и закончится от боли.
но – настырные – опять
в небесах приобретённых
станут господа ваять
три фомы и два ионы

«будто в детскую больницу…»

будто в детскую больницу
входит в размягчённый камень
дождь… о как всего боится
он, как щупает руками,
ибо слеп, наряд еловый.
он не первый, не последний…
лист опомнившийся слово
принял – змей вознёсся медный
Ин. 3: 13–15

«в преддверии стиха…»

в преддверии стиха
бумаги белый лист
боится лишь греха
уныния – он чист.
он спит и видит сны
но коль не запоёт
средь множества иных
то на костёр взойдёт

«первый сыном был, второму…»

первый сыном был, второму
даже тенью не бывать.
ходит по больному дому
то ли призрак то ли тать
то ли зверь – и сам не знает…
зла и неизбывна ночь:
веры нет у адоная
чтобы страннику помочь

«знак вопроса в начале, в конце…»

знак вопроса в начале, в конце –
многоточие. небо открыто,
но летает кащей на яйце,
своего не имея корыта.
пожалел бы хоть кто старика –
он и так из дурного металла…
рыбы морем торгуют – а как
ты хотел? – и имеют немало

«и всё же одного, не двух…»

и всё же одного, не двух
берёшь до облака (не дальше!)
пусть этот ветер будет сух
горяч и беспощаден, таль же –
ручною… раздражённый слух
не лучше немощного зренья,
но коли нанимаешь слуг –
возьми во двор кусты сирени