Сказки Центробанка

Собрались как-то Музы отметить успешный отчет по случаю завершения календарного года. Расслабились они после положительной оценки их творческой деятельности. Ну и великолепный нектар, которым они наслаждались, сыграл свою роль.

Стали Музы сначала потихоньку, а затем все более бодро хвастаться своими достижениями, расхваливать себя и заверять друг друга, что нет ничего столь же всесильного, как искусство.

Только услышали они, как кто-то посмеивается, хихикает, а иногда и хохочет над их особенно громкими заявлениями. Осмотрелись и увидели мешок. С виду обыкновенный, даже далеко не новый, правда, чем-то битком набитый

– Кто ты такой? – спросила Каллиопа, мастерски, как ей и положено, изобразив гнев и угрозу.

– Я тот, кто, в отличие от вас, всесилен на самом деле. Я могущественнее вас всех вместе взятых. Да, да я – Денежный Мешок на самом деле главная муза!! Все, кому вы покровительствуете, все, как вы считаете, талантливые и гениальные поэты и драматурги, композиторы и актеры лишь пыль у меня под ногами.

Разозлились божественные музы, набросились на мешок, стали его пинать, лупить палками. А он продолжал хихикать и похохатывать.

– Я, я самая главная муза. Любой автор поэмы или симфонии предпочтет мое покровительство вашему. Какую музыку я закажу, такую и играть будут. А если я прокляну самого-самого гениального поэта или актера, то умрут они безвестными в домах призрения. А захочу – любого ничтожного бездаря провозглашу светочем искусства всех времен и народов, и будут раздаваться аплодисменты при одном лишь упоминании его имени. А у могилы всегда будут плакальщицы и цветы.

Еще больше разозлились музы. Так разозлились, что фурии выглядели бы пушистыми одуванчиками, будь они рядом с ними.

А мешок совсем разошелся.

– Вы, божественные музы, настолько вознеслись в восхвалении самих себя, что живопись и скульптуру признаете не искусством, а лишь ремеслом. И за эту непомерную гордыню придется мне вас наказать.

Тут схватили божественные музы мешок, развязали и стали опорожнять его содержимое в глубокую-глубокую яму, доказывая свое презрение к деньгам и свою правоту денежному мешку.

Долго пришлось им держать мешок вверх тормашками, а медные, серебряные и золотые монеты все сыпались и сыпались. А мешок хохотал в унисон их звону. Наконец, догадались они вывернуть его наизнанку. Тут мешок замолк, а денежный поток иссяк.

Разорвали музы ненавистный мешок на мелкие-мелкие части и пустили их по ветру. Разлетелись лоскутки по всей земле. Попросили музы Зевса не просто засыпать яму, а воздвигнуть на этом месте горы.

Прошло время. Божественные музы снова собирались вместе, отмечая различные события. Иногда кто-нибудь вспоминал о наглых притязаниях денежного мешка, что только добавляло веселья и хорошего настроения.

Как-то раз похвасталась Эвтерпа, что осененный ею гениальный поэт прославился поэмой о победе любви над низменными потугами золота в борьбе бедного благородного юноши и могущественного богача за благосклонность красивейшей из самых красивых девушек.

Все остальные музы принесли свои поздравления. Но были они не только божественными существами, а еще и женщинами.

И уже на следующей встрече Мельпомена и Талия, Терпсихора и Полигимния наперебой рассказывали о трагедиях и комедиях, операх и балетах, одах и балладах, в которых любовь торжествовала над властью денег.