Сага о самолётах

Опальный племянник

Республика Шести Стен. Капитолий

Вывеска с чёрным буйволом под козырьком трактира качнулась на промозглом ветру. Дерик прошёл мимо, шлёпая по лужам. Он невольно подслушал пьяный гогот работяг, что, должно быть, всё утро собирали самолёты на фабрике его дяди Юджина, а сейчас беспечно пропивали то, что господин Кэнтвелл великодушно отсыпал в награду. Воздух насквозь пропах табачным дымом, нос защекотал липкий аромат дешёвого пойла со вчерашних скачек, собравших на трибунах половину сената.

Дерик вспомнил, как ещё утром читал в местной газетёнке о развлечениях правящей верхушки, куда отныне ему путь был заказан, брезгливо поморщился, запахнул потуже пальто и достал сигары. Руки не слушались. На противоположной улице пробежала тень. Он вздрогнул и задрал голову, глядя на покрытое тучами небо да крышу дядькиных хором.

А ведь, живя здесь столько лет, Дерик даже не замечал, какая у особняка дяди – здания из дорогого облицовочного кирпича, в котором каждый угол отзывался воспоминаниями, – вычурная архитектура! И спустя двадцать лет после упразднения самодержавия столица оставалась большим котлом, пусть и мрачным, пусть и вечно серым, в который праздные искатели приключений стекались со всех концов республики.

В никуда не девшейся любви к роскоши и проявлялось смешение новых веяний и имперского прошлого столицы. Только в Шести Стенах многолюдные таверны, антикварные лавки, узкие вытянутые улочки, покрытые гравием, памятники архитектуры и гранд базары – последние выжившие наследники павшей империи – спокойно соседствовали с мрачными самолётными фабриками, дым из труб которых покрывал весь город. Зато над фасадом здания сената в центре города развивалось красное знамя с аббривиауторой «С.Н.Ш.С.», расшифровывавшейся как «Сенат и народ Шести Стен».

Дерик насмешливо хмыкнул и сжал зубы. Быстрая танцевальная музыка из окон на втором этаже особняка гремела всё отчётливее. Подумать только: сегодня он пришёл сюда тайком, как вор, а ведь когда-то приходил героем!

Кошка мяукнула где-то под забором, и на фетровую шляпу Дерика – последнюю, ещё не выцветшую, – обрушился настоящий ливень. Он чертыхнулся и выбежал из-под козырька, но уже через минуту на последних ступеньках лестницы у чёрного входа всё-таки показалась худощавая фигура Фила. Его глаза – два сгустка морской волны – влажно блестели в ночи.

Дождь всё барабанил по крышам, а Дерик с нежностью смотрел на брата, которого не видел несколько месяцев, и почти не чувствовал усталости, голода или стужи. Фил слабо улыбнулся, и тогда Дерик зашлёпал к нему по лужам.

Братья горячо обнялись и несколько секунд не расцепляли объятий.

– Не знаю, что на тебе сегодня за пальто, и сапоги, и шляпа… Это никуда не годится, Дирк, – рассмеялся Фил, хлопая его по плечу, но Дерик всё равно уловил в этих словах осуждение и… упрёк. До сих пор!..

– Ну не тебе же мокнуть в белой парадной рубашке под дождём? – отшутился Дерик, с иронией взглянув на чистенький чёрный фрак и напомаженные волосы Фила. – Спасибо, что пришёл. По правде сказать, я и не надеялся, что ты прочтёшь моё письмо.

В окнах, задёрнутых бежевыми шторами с ламбрекеном, раздались аплодисменты, весёлые голоса, стук бокалов и вылетевшей пробки из-под шампанского. Фил виновато потупился, теребя позолоченные манжеты.