Кто-то

Он жил тихо. Соседи почти не замечали его, а если и замечали, то мельком – силуэт за окном, едва различимый в сумерках, когда он медленно переставлял книги на полке или, заваривая чай, лениво вслушивался в шум улицы. Ему было почти всё равно, кто проходит мимо, кто смеётся, кто кричит на детей или спорит с кем-то на лестнице. Мир жил своей жизнью, а он был словно отдельно, как тень, которую легко забыть.

Каждое утро начиналось одинаково. Он просыпался чуть позже рассвета, не спеша тянулся, прижимался к холодному утру, словно проверял, жив ли ещё. После этого он поднимался, готовил себе чай, нарезал хлеб, ел в тишине, слушая, как часы медленно тикают на стене. Иногда он смотрел в окно на прохожих, на детский смех, на случайно пролетающую птицу. Казалось, весь мир шумит без него, и это не огорчало его, а, наоборот, успокаивало.

Он не был ленивым в обычном понимании слова. Он просто не стремился ни к чему. Любое движение, любая попытка изменить жизнь казались пустыми усилиями, которые не стоят потраченного времени. Он наблюдал за людьми, за их тревогами, радостями, заботами, и видел в этом бесконечный круг, от которого можно уставать без конца. Он понимал: ни деньги, ни слава, ни шумные эмоции не придают жизни смысла.

Дни проходили одинаково. Иногда он выходил на улицу, но лишь для того, чтобы купить хлеб или газету. Соседи считали его странным, но не вредным. Он не навязывался, не говорил лишнего. Его звали редко, он почти никогда не отвечал на звонки. Иногда он улыбался кому-то на лестнице, но это было редкостью, словно маленький всплеск света в долгой тени.

Внутри он ощущал пустоту, но не мучительную. Это была тишина, спокойная и ровная, как тёмное озеро. Он думал о прошлом, вспоминал детство, моменты, когда кто-то обращал на него внимание, когда жизнь ему казалась более насыщенной. Но эти воспоминания были далёкими, словно эхо чужой жизни. Он знал, что никто не ждёт его, и это знание не пугало, а утешало.

Вечером он снова садился у окна, смотрел на сумерки и размышлял о том, что мир движется без остановки. Каждый человек ищет смысл, цели, что-то, что делает его существование значимым. А он сидел, наблюдал, не стремился, не жаждал, не торопился. И это было его выбором.

Часы медленно переворачивали время. Он зевал, тянулся, садился у стола, иногда писал в блокноте заметки о том, что видел за день, или о странных мыслях, которые приходили ночью. Ему нравилось наблюдать за собой так же, как за окружающим миром. Он понимал, что никто не станет помнить его завтра, через неделю, через год. И он принимал это как факт, не испытывая горечи.

Ночь приходила медленно, с запахом прохлады и слабого света уличных фонарей. Он ложился спать, ощущая тяжесть тела, но внутренний покой. Он спал долго, почти не просыпаясь, словно время для него замедлялось. И в этой тишине он чувствовал себя целым, пусть и незаметным для других.

Он не хотел менять ничего. Ему казалось, что мир – это спектакль, а он – зритель, наблюдающий за сценой. Иногда он думал, что если исчезнет завтра, никто не заметит. И мысль эта была не страшной, а спокойной. Он знал, что его жизнь тихая, простая и ничтожная для других. Но внутри него было чувство полного единения с самим собой, как будто он уже давно принял свою роль и своё место в этом мире.