Все жанры Все авторы
Живица. Исход - Борис Споров

Живица. Исход

Страниц

225

Год

—

Борис Фёдорович Споров, талантливый советский писатель и выдающаяся личность, родился в 1934 году в городе Актюбинск. Его путь к успеху был далек от лёгкого. В юности он пережил тяжелые времена, связанные с голодом в годы Великой Отечественной войны. Однако, несмотря на трудности, он не утратил свою целеустремленность и в 1947 году начал свою трудовую карьеру слесарем на заводе.

В течение жизни Борис Фёдорович менял несколько профессий, непрерывно стремясь к самосовершенствованию. Он изучал искусство плотничества, электросварку, сборку и монтаж, постоянно расширяя свои навыки и знания. Он был настоящим мастером своего дела.

Однако, судьба имела свои собственные планы для Бориса Фёдоровича. Он был арестован и осужден по статье 58.10.11 на четыре года исправительных работ. Однако, даже находясь в тюрьме, он не потерял свою страсть к литературе и стремление к знаниям.

После освобождения Борис Фёдорович Споров поступил в Литературный институт, где его таланты были открыты и развиты. После окончания учебы он работал не только писателем, но и преподавателем в школе, а также редактором газет и журналов в разных издательствах.

В 2017 году Борис Фёдорович был удостоен Патриаршей литературной премии за свою роман-трилогию "Живица". В состав трилогии входят книги "Исход", "Жизнь без праздников" и "Колодец", которые рассказывают о жизни одной семьи, простирающейся на протяжении нескольких поколений.

Книга "Исход" разворачивается в 40-50-е годы и описывает жизнь героев на правом берегу Волги, в Заволжье, где происходило строительство гидроэлектростанции. Герои книги - семья Струниных, родные погибшего фронтовика из деревни Перелетиха в Горьковской области.

Эта трилогия погружает читателя в противоречивую и сложную жизнь героев, показывает, как они находят смысл их существования в непростых обстоятельствах. Стремление к счастью, любовь, потери и борьба - все это присутствует в истории семьи Струниных, делая роман-трилогию "Живица" поистине уникальной и запоминающейся.

Читать бесплатно онлайн Живица. Исход - Борис Споров

© Споров Б.Ф., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

Часть первая

Тебе соху да борону,
А мне чужую сторону…

Глава первая

1

Перелетиха невелика, дворов в ней не более тридцати пяти с нежилыми. Дома в два порядка по увалу. Старики говорили, что когда-то давно река протекала под самой горой, но теперь Имза огибала деревню в полуверсте за пойменными кочковатыми лугами. С одного конца Перелетихи гумно и колхозные хранилища, с другого – околичные жердяные ворота и проселок на Курбатиху. Посреди деревни правление, далеко на задворках которого конный двор, коровник и свинарня. Отсюда и начинаются пахотные земли – до самого леса борового.

Колодцами в Перелетихе не пользуются – их нет. По воду ходят на ключи под гору. Студеная круглый год вода неусыпно журчит по разбухшим и осклизлым желобам и колодам: там и белье полощут, и молодую картошку по осени в корзинах моют.

* * *

Второй год войны, второй год в деревне коноводили бабы, второй год сиротели дети, второй год из деревни только уходили, пришло – четверо: двое одноруких, один без ноги да один с падучей – контуженый.

Бывало, труд делился сам по себе, без уговоров. Наступит апрель – весна: мужик с крыши снег счистит и раскидает, воду спустит и изгородь поправит; и поля осмотрят мужики, и пчел повыставят. А к маю, глядишь, и овёс посеют.

А бабы в колхозе пеньку мнут, скотину чистят-гладят, рассаду готовят да курочек-дурочек в решета сажают.

Так было и в семье Струниных. Теперь же с заботами своими и мужниными Лизавета управлялась одна. Поднималась она рано, до света. В то же время и свекруха свешивала с печи иссохшие, жилистые ноги. Разбитая старостью и долгим трудом, она еще помогала снохе по хозяйству. Иногда за помощь Лизавета бранила маменьку, но в общем была ей рада: вдвоем меньше думалось и легче страдалось.

В печи потрескивали-стреляли подсохшие за ночь дрова, гулко постукивали ухваты, пошаркивались по шестку чугуны и горшки – кипело, варилось и парилось для семьи и для скотины. До семи надо было управиться, а в семь, оставив на свекровь спящих детей и мытье посуды, Лизавета уходила по наряду.

«Седни на сортировку или навоз чалить», – думала она, спеша к правлению. Там уже толклось с десяток товарок. Все они похожи одна на другую: в платках, в телогрейках, подпоясанные ремнем или веревкой, в темных юбках, в мужских портках, в валенках и, как на подбор, в красных калошах-«лягушках», клеенных из автомобильных камер.

Дышалось легко, потому что была весна. От домов снег уже сполз, в улице он перемешался с грязью, но по ночам все это сковывало морозцем. И под горой, за деревней, снег истощился – синевой обозначился изгиб Имзы.

Отгоняя окаянную тревогу, Лизавета спешила, чтобы успеть до работы послушать новости фронтовые и районные.

– Здорово, бабоньки.

– Здравствуй, Лиза, – вразнобой ответили товарки.

– Бабоньки, али что случилось?

– Не случилось, так жди – случится, – глядя в сторону, ответила за всех уже овдовевшая Кирганиха.

– А в Курбатихе, слышь-ка, Михеев Серафим слепым пришел, бают, все лицо изрешетило сердешному, – поделилась Лизавета, но на весть эту вовсе не отозвались. Разговор не ладился.

На крыльцо вышли председатель Шмаков – возвратившийся фронтовик с контузией – и бригадир Настасья Воронина.

Вам может понравиться: