Заклинатель Ос

Сегодня четверг, а значит, придётся уходить от хвоста. Несолидное, даже бесчестное по отношению к коллегам мероприятие. Но ничего не поделаешь – придётся.

По четвергам за Николаем ходят Антуан Предето и Жан Мари Коши.

Антуан человек в годах, давно не мальчик. Он всегда вызывал у Николая почтение. Предето мучает подагра, и в любой обуви он ступает так, словно боится испачкаться. Суставы его наказаны за привередливость в питании, которой славились несколько поколений дижонских предков.

Жан Мари заметно моложе и выглядит вполне здоровым. Но известно, что, расшифрованный в Индокитае, он вынужден был вернуться, потерять в карьере темп и застрять в помощниках. Теперь никак не может наверстать упущенное.

Эти двое были коллегами Николая, сотрудниками местной контрразведки, такими же, как и он, рыцарями плаща и кинжала. Правда, из враждебного лагеря. Но, несмотря на это, доставлять им лишние хлопоты и портить отчёты Николай считал делом постыдным, вроде карточного жульничества при игре в преферанс по полкопейки с дальними родственниками из провинции.

Нехорошо, конечно, но уходить от слежки сегодня придётся.

Николай (агентурное имя Николаша) был разведчиком. Последним советским разведчиком или, если угодно, первым российским. Его направили, как принято говорить в профессиональной среде, «в поле» именно двадцатого августа тысяча девятьсот девяносто первого года.

Когда в Москве на площадях пела и плясала разнузданная демократия, а Железный Феликс в испачканном суриком долгополом пальто под улюлюканье толпы переезжал с именной Дзержинки на Крымский Вал. Когда уклончивые эстонцы категорически отказывались составлять единую общность с далёкими от цивилизации таджиками. Когда рецепты шоковой терапии только вырисовывались в вихрастых головах экономических разбойников. Именно в то время Николай Андреевич Перегудов уходил за кордон на первое своё задание.

По заданию Родины Коля Перегудов должен был учиться. Но не подрывному делу, не тайнописи, не стрельбе отравленными пульками, не этому. Он должен был набираться знаний в самых лучших учебных заведениях Франции. Франция любит поучать, особенно если ей за это платят деньги. Поэтому проще всего получить вид на жительство в Париже студенту. Коля вычел из своего возраста четыре года пребывания в Школе Комитета государственной безопасности, благо он всегда выглядел моложаво, и подал документы в Сорбонн ский университет на экономический факультет. Сдал экзамены. Его зачислили. И стал Николаша приобретать у французских профессоров эти самые знания.

Именно своей незаурядной способности впитывать информацию обязан Николаша приходом в профессию. Он запоминал всё. Даты и размеры, имена и клички, частности и подробности, специфические сведения и научные теории. Он свободно говорил на четырёх европейских языках и, если потребовалось, освоил бы ещё несколько. Ему не составляло труда описать свою жизнь по дням и процитировать близко к тексту труды Бенедикта Спинозы. Он держал в голове слова песен Джона Леннона и состав армии США. Знал расстояние до Сатурна и длину клинка самурая. Короче, экзамены он мог сдавать по любому предмету. И он учился, учился и учился. Не бесплатно, конечно, а за деньги. Сперва отдавал четыре с половиной тысячи франков, потом тысячу евро в семестр. Из своего кармана. И за квартирку нужно было платить самому, и за еду, разумеется, тоже. И за транспорт, и за одежду, и за сигареты, и за всё остальное. Бесплатно разрешалось вдыхать неповторимый парижский воздух с примесями автомобильных выхлопов и другого вздора.