Все жанры Все авторы
И было утро: день шестой - Игорь Соловьев

И было утро: день шестой

Страниц

35

Год

2025

Какими характеристиками должен обладать инженер XXI века? Михаил Сомов полагал, что всё заранее предопределено: логика, расчет и управление. Однако, когда экспериментальная система связи начала передавать не просто сигналы, а ответы на вопросы, которые никто не задавал, привычный уклад жизни потерял свою устойчивость.

В мире, где код стал не просто инструментом, а зеркалом человеческих эмоций, между строчками программного кода возникли шепоты невысказанных мыслей. За формулами скрывалось эхо решений, продиктованных глубоко личными переживаниями. Со временем стало очевидно, что путь вперед порой проходит через возвращение к истокам, в те уголки нашей памяти, где таится личная боль и незавершенные истории.

Это рассказ о выборе, который нельзя переложить на плечи других. О страхах, которые невозможно измерить с помощью привычных приборов. О мужестве сделать шаг в неизведанное, не имея уверенности, что после него останется твёрдая земля под ногами. И о науке, которая, несмотря на свои достижения, всё ещё нуждается в человеке, с его эмоциями, страстями и внутренними конфликтами.

Инженер XXI века должен быть не только мастером технологий, но и философом, способным увидеть за формулами человеческие истории и эмоции. Он должен уметь задавать правильные вопросы и понимать природу взаимодействия с окружающим миром. Современный инженер — это креативный ум, который умеет смотреть вглубь, соединяя технические знания с гуманитарным подходом. Век технологий требует от нас не только логического мышления, но и понимания своего места в этом сложном, постоянно меняющемся мире.

Читать бесплатно онлайн И было утро: день шестой - Игорь Соловьев

Сосны звонкие шумят над Смоленщиной,

С неба вороны поют песни вещие.

Не кручинься, не горюй, выйдя в полюшко,

Коли ратная стезя – твоя долюшка.


Холодный утренний туман полз по земле, сбирался по склонам и цеплялся за кустарник. В сером рассвете дорога была едва различима – лишь вытоптанная полоса земли между вздувшимися от сырости буграми. Слева и справа перелески, где среди густых елей ещё лежал иней.

Ополченцы стояли ломаным строем. Уставшие, молчаливые, перед хмурыми лицами плыли клубы дыхания. И чудилось, будто каждый выдыхал не пар, а собственный страх. У кого – пика, у кого – бердыш, другой и вовсе держал отцовскую рогатину. Больше половины – люди вчерашней мирной работы: кузнецы, дворовые, углежоги. А позади, в низине, худые лошадки тянули телеги. В них сидели те, кто уже не мог идти: старики, женщины и дети. Скомканный поток отступающих двигался до обидного медленно, уж слишком много там было калеченных и уставших.

– Боязно? – спросил Михаила сосед. – Не робей, братец, авось и выдержим лихо.

Михаил кивнул. Но сердцем молодой человек понимал, шансов выдержать основной удар у их крошечного войска нет. Они должны были лишь задержать, сбить один из передовых отрядов поляков. Выиграть немного времени. За спинами ополченцев – дорога к стенам Смоленска. Туда уходили телеги. Там была надежда.

Ах, если бы в строю защитников было больше настоящих воинов! Но для многих, как и самого Мишки, это должен быть первый бой. А значит, для большинства и последний.

Кафтан жался к телу, напитанный сыростью и потом, тяжёлый, как чужая кожа. Древко пики скользило в ладонях не от росы, от липкого, гонимого сердцем страха.

Дорога вспухла звуком.

Сперва послышался гулкий ритмичный лязг. Потом стук копыт. Сперва редкий, но чем ближе, тем всё чаще и плотнее. Стали слышны короткие окрики, наконец, вот и они! Белесый морок впереди прорезала тёмная масса, словно сама мать-земля подалась вперёд. А потом туман разорвался.

Польские гусары. Три десятка.

Узкие флажки копий колыхаются на ветру, трепещут накидки, шлемы сверкают в редких солнечных лучах. А за спинами гусар их знаменитые крылья. Как тени птиц, перья, распятые на деревянных креплениях, будто это и не всадники вовсе, а сама смерть на лошадях!

Поляки разом опустили копья и перешли с рыси на галоп.

– Стоим! – закричал кто-то из старших, командующих ополчением. – Пики вперед! Держим рубеж!

Из русского пешего строя грянул залп, и тут же еще один. Едко запахло порохом. Два всадника упали, третий схватился за лицо и резко дернул поводья в сторону. Но остальные, уже взяв разгон лавой накатывались на защитников. Гусары летели, чтобы врезаться в плотную людскую массу, смять, разметать заслон сходу.

В лошадином топоте, в звоне железа, раздалось громкое, раскатистое, гортанное:

– Na nich, bracia! Na Moskala! (На них, братья! На москаля!)

С рёвом и грохотом гусары врезались в человеческую стену. Та дрогнула, изогнулась и подалась назад.

Михаил отступил на шаг, другой, пика в его руках предательски задрожала. Взгляд испуганно метнулся, и он увидел, как один из всадников летит прямо на него. Разум выхватил фрагменты: металлический шлем с наносником, острое жало копья и гудящие за спиной крылья. Но главное – полные холодной ярости глаза.

Мишка выпустил оружие и в ужасе шарахнулся в сторону. Падая в холодную липкую грязь, он почувствовал, как чужое железо чиркнуло его по боку, и тут же огненным цветком вспыхнула боль. Мир вывернулся наизнанку.

Вам может понравиться: