Сказания древа КОРЪ - Сергей Сокуров

Сказания древа КОРЪ

Страниц

595

Год

Сюжет историко-приключенческого романа С. Сокурова разворачивается на протяжении целых 190 лет, начиная с декабря 1812 года. В центре внимания находятся потомки четырех участников Отечественной войны, члены семьи Борисовичей. Загадочная торговка прорекла им будущее, предрекая разлуку и рассеивание по множеству стран, включая Россию. Встречать родственников становится все сложнее, они исчезают из поля зрения друг друга. Однако, каждому из них выпадает ошеломляющая судьба и серьезные жизненные испытания. Часть потомков укореняется на земле чужих стран, обучаясь местным языкам и культуре. Все же, в душах родственников сохраняется ощущение принадлежности к единому корню и неизменному русскому племени.

Во время национальных катаклизмов, поражающих и родину и прародину, далекие потомки однодворца Бориса, сына Ивана, спонтанно стремятся к определенному центру на местности, который призывает их голосами предков, нуждающихся в помощи. Автор этого романа, уделяя особое внимание «приключенческой струне», вводит в повествование семейную легенду о серебряном блюдце. По преданию, братья Борисовичи, в последней встрече, делают его на части и превращают в амулеты-обереги, отмечая их своими инициалами. Спустя почти два века, эти предметы становятся материальными доказательствами их принадлежности к единой Большой Семье для тех, кто представляет их. В романе также появляются мифические персонажи, символизирующие Зло (как противоположность Добру, присутствующему в душах главных героев). Однако, наличие этих персонажей не превращает роман в сказку, а лишь добавляет ему оттенки русского эпоса, традиций древних легенд и былин.

Читать бесплатно онлайн Сказания древа КОРЪ - Сергей Сокуров

И ответил дух добра и чистых стихий Агура-Мазда на вопрос растерянных людей, ищущих бога, в чём зерно его учения: «Кто пашет поле, кто сеет хлеб, тот возделывает Аша – Царство Света и Правды».

Авторский пересказ из «Авесты»

Пролог

I

Если вы путешествуете из Петербурга во Псков, вам не миновать Сиверского городка, что в тридцати верстах к югу от Гатчины. А остановитесь здесь на денёк, непременно загляните в увеселительное заведение под вывеской «У Анграманна». Владеет злачным местом «новый русский» неопределённого возраста по редкому, можно сказать, редчайшему имени Эшмо, по фамилии, вынесенной на вывеску над входом в погребок. Развязные завсегдатаи, почти жильцы подполья, предпочитают кличку халдей. В советское время знали в городке Анграмановых. Перестроечный представитель этого рода сообразил, что слог «ман» явная находка при занятии бизнесом. Добавьте теперь второе «н» к тому «ману»! Звучит? Супер, выражаясь на современном великом и могучем сленге.

Эшмо Эшмович Анграманн (так в паспорте гражданина Российской Федерации), человек малообщительный во вред заведению, о происхождении своём ни слова, кривой усмешкой отвечает на досужий вопрос, не с Кавказа ли он. Порывшись в городском архиве, можно, наверное, обнаружить автобиографию какого-нибудь Анграманова (с одним «н»). Бросится в глаза странный почерк, будто рука привыкла не буквы, а иероглифы писать. Возможно, жизнеописание не обойдёт и предков автора. Ими окажутся некие парсы, уроженцы Бомбея. Они якобы бежали из порабощённой английскими империалистами Индии. Однако всеведущие сиверцы утверждают, что владелец кабачка и всего каменного дома с угловой башенкой, похожего на маленький замок, натуральный семит. И в подтверждении своей уверенность укажут на выдающийся нос предпринимателя, назвав его «шнобелем», на мелкую волнистость конских (по жёсткости) волос на голове да на оттопыренные, острые уши. Ради справедливости, возражу: подмеченная «волнистость» характерна отнюдь не для сородичей царя Давида. Скорее для персидских мужей эпохи Ахеменидов. Взгляните на их рельефы.

Местные историки-любители к этой интересной информации добавят, что Анграмановы в каждом поколении были представлены единственным ребёнком – мальчиком, которому неизменно давали имя Эшмо. И вот какая странность: никто здесь не видел жён, хозяек, вообще работниц. Когда очередной Ангроманов отдавал Богу душу, объявлялся взрослый сын, фигурой, лицом и манерами похожий на усопшего отца («как две капли воды» говорят в таком случае). Он вступал во владение недвижимостью и делом. Предание упоминает здесь постоялый двор задолго до появления Сиверского городка. Обнаружен старинный портулан Ингерманландии, как шведы называли Ижорскую землю. На нём, у перекрёстка дорог, показано одинокое строение, трактир по всем признакам. Кому оно принадлежало, неведомо. В народной памяти, кроме вереницы Эшмо, ни одного имени не осталось.

При царях, выправляя паспорт, на вопрос «православный или какого другого исповедания?» энный по счёту наследник трактира отвечал: «Верю в Спасителя, рождённого от девы». Понятливый чиновник записывал пришлого (с виду басурмана) православным. Новый прихожанин посещал Дом Божий по большим праздникам. Вперёд, к именитым, не протискивался, скромно выстаивая службу в затенённом углу придела.