Марфа Моревна и Темный Властелин

Глава 1. Не буди лихо, пока оно тихо
Вычислить путь звезды
И развести сады,
И укротить тайфун -
Все может магия.

Есть у меня диплом,
Только вот дело в том,
Что всемогущий маг
Лишь на бумаге я.
«Волшебник-недоучка». Из к/ф «Отважный Ширак»
Следующие сутки провела я в комнате мужа моего, не выходя оттуда практически. Скрутило меня внезапно, как раз Виктор отвечать родителям собирался, когда приступ напал на меня. Тихон, друид наш, учил всегда, что любая боль от страха бывает.
- Трусишка, - проворчал муж мой, когда, проводив меня до своей спальни, к родным снова собирался, - не съедят они тебя. Ты – моя жена, вступила в наш род, в конце концов, ждешь от меня ребенка, а они давно внуков хотели.
Молчала я, только живот придерживала. Болел он, показывая страх мой. С ребенком все в порядке было, его защита богини жизни оберегала. А вот я… Лежала я пластом в постели, разглядывала потолок, набело побеленный, и покои Виктора, дорогой мебелью обставленные, коврами завешанные, боялась представить себе, как дальнейшая наша с ним жизнь сложится, если останемся здесь…
Отворилась неслышно дверь, впуская служанку молоденькую в серой форме, девку-чернавку, присланную, видно, любую мою волю исполнять. А у меня и воля-то лишь одна: сбежать отсюда поскорей куда подальше, да не одна, а с мужем моим. Вот только не уйдет Виктор из родного дома. А значит, нужно мне было привыкать к жизни здесь. Да вот как привыкнуть-то? Ох, жизнь моя тяжкая…
Отпустила я девку, сама в постели лежу, думу свою горькую думаю. Краем глаза увидела внезапно шевеление в углу. Да быть того не может. Во дворце самого Темного Императора?.. Они же нечисть всю повывели давненько. Но нет, не показалось мне то шевеление.
- Покажись, хозяин-батюшка, не обижу, - привычно позвала я.
Предстал передо мной человечек мелкий, шерстью с ног до головы заросший. Стоит, чуть ли не шатается. Видать, давно домовому дани не преподносили.
- Приветствую, хозяйка молодая, - гудит тихо, сил не имея, - хороший в тебе дух, правильный.
Конечно, правильный, как ему другим-то быть, с такими родными. Отпустила я домового, чернавку кликнула, молоко с печеньем принести велела. Потом, едва девка из комнаты вышла, наклонилась я, на ковер ворсистый угощение домовому поставила:
- Прими, батюшка, не серчай на нас, глупых.
Миг – и исчезло подношение с глаз долой.
Разогнулась я и поняла, что нет боли моей больше: за заботами о местной нечисти исчезла она, как туман по утру.
Устав лежать, села я на постели, огляделась: комната, большая, светлая, обставленная богаче, чем в прошлом доме Виктора. Сразу видно: наследник империи здесь живет. Цветастые ковры на полу и стенах от холода защищают, кресла и стулья, из пород редких древесных созданные, хвастаются камнями драгоценными в спинках и ножках, цветы на подоконниках в горшочках растут и от дурного глаза оберегают…
Стук в дверь раздался, отвлеклась я от разглядывания, позвала:
- Войдите.
Вошла в комнату женщина статная, высокая, в годах уже. Одета нарядно, в платье желтое, закрытое, длиной до щиколотки, на ногах туфли цвета янтаря. Сама она в янтаре вся: и бусы, и кольца, и серьги – все с камнем этим. Смотрит холодно, недоверчиво, а губы сами уже в приветливой улыбке раздвигаются. Обманчивая улыбка та. Да, видно, по-другому мать Виктора уже и не может. Подошла, встала напротив, разглядывает, как зверушку неведомую.