Самый лучший коммунист. Том 1

День, которого я ждал два года, погодой не баловал – с затянутого тучами неба посеревший Хрущевск поливал противный мелкий дождик.

– Погоде нам не помешать! – отвернувшись от окна, заявил я одетому в «почетного свидетеля» корейскому принцу Юре.

– Даже самая яростная буря не омрачит этот день, мой друг! – ответил мне Ким.

Кроме нас, в квартире находятся мама Наташа с Алёнкой, папа Толя и бабушка Эмма. Деду Паше – вот трижды ржака! – нельзя, потому что на улице целая куча иностранных и отечественных журналистов, а он очень секретный.

В квартирах окрестных и по маршруту следования расположилась «Девятка». Вдоль дорог, под зонтиками – искренне любящие и радующиеся за меня горожане. А я ведь особо не распространялся! С самого утра стоят, блин, мокнут. Ничего, на улице тепло, не простынут.

Добавляет радости случившаяся неделю назад историческая «отвязка» доллара от золотого стандарта, что привело к массовым выступлениям во Франции – наследие де Голля сильно, и «размазывать» по себе чужую инфляцию там не хотят – Италии (здесь, в силу традиционно сильного социалистического лобби, мои передачи крутят регулярно, так что левые силы были готовы отметить знаковое событие, выгнав народ на улицы) и Испании – здесь тоже социализм уважают. В других странах обошлось стандартным бурлением известной субстанции в исполнении центристов. Курс доллара за эту же неделю ослаб практически в два раза – в моей реальности последствия были не настолько велики, но мы с товарищами не сидели сложа руки: окучивали элиты, толсто намекая, что оставаться с голой задницей, скопировав нашу экономическую надстройку, нет никакого смысла – все течет, все меняется – рассказывали народам о последствиях, предлагали альтернативу в виде экономической кооперации с соцблоком в валютных парах – и вот итог: старушка‑Европа сонно осмотрелась и вяло попыталась снять с некоторых своих частей заокеанских паразитов. Обольщаться не будем – совсем вялый доллар никому не выгоден, а у США все еще невообразимо могучая армия, которая платежеспособность грязной зеленой бумажки теперь обеспечивать и будет. Но реакция все равно многообещающая: каждую аукающуюся ей инициативу Европа теперь будет поддерживать менее охотно, обратно пропорционально хиреющей мощи гегемона и прямо пропорционально растущей нашей. До победы еще очень далеко, но ее свет в конце метафорического туннеля уже виден!

Сегодня в Тегеране состоится критически важный съезд стран‑членов ОПЕК. Будут планировать линию поведения в связи с инфляционными процессами, то есть – повышать цены на нефть. Эта подача еще сильнее доллара, но не обольщаемся и здесь – удар будет силен, но в течение десяти лет его последствия сойдут на нет, когда Запад адаптируется к подорожавшим энергоносителям. Не знаю, как арабские партнеры, а мы к обрушению рынков будем готовы.

Как только мы переместились из «комнаты жениха» в гостиную, на моей шее с писком повисла плачущая от радости, одетая в золотистое вечернее платье и украшенная янтарным ювелирным комплектом мама:

– Сережка‑а‑а!

– Костюм помнешь, – заметил папа Толя.

Проигнорировав его, мама расцеловала меня в щеки:

– Поросенок! – чмок. – Думала, не доживу! – чмок. – Вернее – ты не доживешь! – чмок. – Что так плохо, что эдак! – виновато улыбнулась.