Она – смысл жизни

Жил когда-то в Москве богатый и знатный человек Гончаров Сергей Николаевич.

Владел несколькими крупными фирмами, даже был у него свой собственный завод. Конечно же, и дом свой у него был, да настолько большой, что ноги уставали идти из одного его края в другой.

Влияние немалое имел среди своих рабочих и коллег, а некоторые его даже побаивались, ведь характером обладал тяжёлым. Одним взглядом мог заставить провалиться сквозь землю, чего уж там говорить о словах.

А в народе его уважали и, более того, боготворили, потому что он был настоящим человеком. Делал всё по совести, всё для людей.

Однако у него были и скверные качества: из-за своего тяжёлого характера он не мог долго оставаться спокойным. Стоило возникнуть какому-либо спору с человеком, как Гончаров почти сразу выходил из себя, прикрикивал на него, грозил. Но за эти выходки ему самому не раз грозили.

Благодаря этому дурному нраву, Гончаров немыслимое количество раз находился на волоске от потери всего того, что имел.

Но не только характер был его скверной чертой, а ещё и его пристрастие к картам.

Гончаров играл регулярно и в основном на деньги, которые достаточно часто проигрывал. Иногда он ставил и свои владения, но только тогда, когда все деньги уже были проиграны, и не на что было отыгрываться, кроме фирм и завода с собственным домом. На удивление, он никогда не проигрывал, когда ставил их. Просто так же он никогда их не ставил, ведь понимал, что если проиграет, то никакими деньгами обратно не вернёт.

Как-то раз, в середине октября, из-за своих игр в карты Гончаров умудрился задолжать одному из своих противников очень большую сумму денег. Настолько большую, что ума не мог приложить, где её взять, ведь в этот момент у него были лишь расходы, а доходов не было. А человек, которому он задолжал, требовал деньги здесь и сейчас.

Не найдя разумного выхода из этой ситуации, Гончаров был вынужден временно залечь на дно, уехав вместе со своей дочерью Полиной в глухую деревню, где раньше жил его дед. Этим он хотел дать себе время, чтобы без натиска дождаться хоть какого-то дохода или помощи от кого-либо.

Никто из его коллег и даже начальства не знал, что он попал в такую заваруху; для них он просто уехал по важным делам на неопределенное время. Никто даже не подозревал, что дел на самом деле нет, а тот, кому Сергей Николаевич задолжал, возможно, уже во всю его разыскивал.

Дом, в котором Гончаров с дочерью поселился, давно покосился от старости, окна еле держались на петлях, а на некоторых из них и вовсе были разбиты стёкла. Пол почти прогнил, а кое-где в нём были дырки. В каждом углу были паутины, на которых сидели пауки. На мебели лежали огромные слои пыли, а в углу у старой потрескавшейся печи сидела мышь.

Может быть, всё это не было бы настолько страшно, если бы в доме не было холодно. Казалось, что на улице было теплее, чем в нём. Руки ужасно мёрзли, а при разговоре шёл пар изо рта. Как здесь освоиться, Гончаров не представлял, но понимал, что надо что-то делать.