Все жанры Все авторы
Котомыш - Валя Шопорова

Котомыш

Страниц

20

Год

—

После неожиданного поворота судьбы, Том оказался в больнице второй раз. Он уже почти принял свою судьбу, решив, что это его место. Однако, долгожданный обрывок правды, в котором он так нуждался, пришел от Яна, друга покойного Паскаля. Ян нашел ответы, которые распутали клубок тайн, окружавших Джерри, и помогли Тому найти его настоящих родителей. Это означало полную семью, новую страну и новую фамилию - новую жизнь для них всех. Их счастью не было предела. Однако, скоро стало ясно, что не все так просто и безоблачно, как казалось вначале. Родители знали его анамнез, а каждый день становилось все труднее для Тома "не помнить" о своих кошмарах. И как будто этого было мало, Джерри вновь вступил в игру...

Это третья книга в серии "Том vs. Джерри" автора Вали Шопоровой. Первая книга "Меня зовут Джерри", а вторая "Умри, Джерри". В этом романе снова встретятся знакомые персонажи и зрителя ожидает еще больше экшена и запутанных сюжетных ходов. Откройте страницы "Котомыша" и окунитесь в захватывающую историю борьбы Тома и Джерри.

Читать бесплатно онлайн Котомыш - Валя Шопорова



ГЛАВА 1

Годы идут,
Нет новостей,
Дома не ждут
Этих людей.
Downcast, Дом забвения©

Том сидел на неудобной кровати, обняв колени и упёршись в них подбородком. Смотрел в угол, где серовато-голубая краска стен выглядела темнее и старее, чем везде. Через голое, вечно запертое окно лился бесцветный свет: не солнце, не мрак за ним был, а грязновато-молочное, словно вываренное небо. И на улице было промозгло, несмотря на последние дни лета на календаре. Август в этом году сошёл с ума, устраивал дикие температурные скачки, бросаясь то в жар плюс сорока, то в дождливый холод. Лето в этом году прошло мимо него. Как и весна. Как и большая часть зимы.
Он снова толком не видел снега.
Уже восемь месяцев Том находился в больнице, один из которых провёл в реанимации – шутка ли, пробитое сердце и упорное нежелание жить. Он снова и снова кидался на стены и прочь из себя, срывался с нервов. Он не хотел жить, он не мог жить. Но заставляли: вязали к кровати, обкалывали убойными дозами транквилизаторов, от которых иной раз по несколько дней лежал ничего не мыслящим телом. В психиатрических больницах никто не будет шутить и играть в игры, тем более с неудавшимся самоубийцей. С теми, у кого что-то сломалось в голове, в мягких стенах разговор короткий.
Примерно через два месяца после того, как всадил себе в грудь нож, Тома начало отпускать: психика не могла бушевать вечно в неправильном и парадоксальном с точки зрения самой природы режиме самоуничтожения. Он смирился.
Он начал привыкать к тому, что видит вокруг себя каждый новый день, мало чем отличающийся от предыдущих, и принимать это как неизбежность: унылый цвет стен, людей в белых халатах, горькие на вкус таблетки.
Пришлось привыкнуть. Потому что в его слабом теле таилось на редкость сильное желание жить. Жить вопреки. Жить просто ради того, чтобы жить: продолжать дышать и видеть солнце. Даже когда он сам этого не хотел.
Его сердце не смогли остановить ни нестерпимая боль, ни ужас, ни истощение, ни даже сталь. Ему всё было нипочём, оно не желало прекращать свой бег. Тело страдало, психика ломалась и переламывалась пополам, а оно всё бежало и бежало вперёд, в, возможно, светлое будущее. [Только Том в него уже не верил].
Он был неудачной пародией на Джульетту из всем известной трагедии, смог вонзить себе в сердце нож ради того, что казалось важнее, чем жизнь, но не смог одного – умереть. Смерть его не хотела, воротила нос, твердя под него: «Ещё не время». Но и нормальная жизнь не находила для него в себе места.
Его местом был искусственный мир внутри больничных стен, где нет опасности, правила чётко прописаны на бумаге и никто от тебя ничего не ждёт. Эти стены надёжно защищали от мира настоящего, огромного почти до безграничности, в котором Том не умел жить, к которому отчаянно стремился совсем недавно [по меркам собственной памяти], но тот с тем же отчаянием отшвыривал его от себя, как паршивого котёнка.
Ему не было места нигде, кроме больницы. Потому что этот мир стерильности и безнадёжности принимает всех, повинуясь клятве Гиппократа, будь ты хоть бедный, хоть богатый, хоть кривой, хоть до предела не такой. В этом мире можно ни о чём не беспокоиться, кроме того, что жизнь проходит мимо, пока ты подставляешь вены под капельницы.

Вам может понравиться: