Дети богов. Игры теней

Корректор Ирина Суздалева

Иллюстрaтор Ксенон

© Михаил Шинкин, 2021

ISBN 978-5-0053-8098-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Он сидел напряженно и беззвучно у узкого окна. Луч света падал на простую книжку с ветхими страницами в небогатом переплете; в остальном же помещении царил полумрак, так похожий на земную человеческую жизнь, находящуюся в сумраке неведения и греха, в котором все-таки светит негасимый свет веры, свет Божий, что давали еще множество окон, идущих через равные расстояния по два и три в ряд.

Парень был бы рад расслабиться, но его мог кто-нибудь увидеть и вряд ли бы это одобрил. Из окна веял приятный аромат поздней весны: все цвело, а птицы радовались маленьким птенцам. Луч солнца ласково касался кисти, приближая к праведности.

Ему было немного, всего двадцать два года, но внутренне он опередил тех, кто был значительно старше него. Выращенный по старинным заветам и дав священные обеты, избегая простого люда, он нес очищение от тьмы и невежества в этом мире. Невидимый последователь того, что давно запретили, но все еще действовало под прикрытием гражданского правосудия.

Он уже успел поучаствовать в очищении нескольких культов – ничтожного числа по сравнению с тем количеством, что наводнило весь мир. Эти глупцы даже не знают, кому поклоняются! В них не было ничего похожего на еретические верования древности, за которыми охотно охотилась инквизиция.

– Ты готов, сын мой? – человек в аккуратной черной сутане, перехваченной крепким кожаным поясом, и белоснежной колоратке появился в одном из многочисленных дверных проемов.

Парень спрятал книжку у себя внутри пиджака, у сердца. Молча кивнув, он встал.

Путь их был долог. Очень быстро намеки на какое-либо солнце и манящие запахи весны исчезли. Но также не было и ощущения влаги и тьмы: освещение стало поддерживаться светодиодными лампами именно в том напряжении, чтобы создавать покров таинственности, давая видеть стены, но не рассматривать их.

– Сядь! – вежливо указал человек на стул. Стул находился посредине некого подобия амфитеатра, ровно в центре, так, чтобы его было удобно видеть с трибуны.

Трибуна в виде полуокружности возвышалась на два метра, так, что молодому человеку пришлось приподнять голову, чтобы узреть находившихся на ней людей. На авансцене стоял длинный стол, мягкая тень скрывала сидящие за ним фигуры. Единственно, что можно было сказать по их костюмам, это то, что они абсолютно безликие, без каких-либо знаков различия или же украшений, что могли выдать людей. Арьерсцена же представляла собой непроглядную тьму, над которой высились лампы, ослеплявшие того, кто должен был сидеть в центре полукруга. Все остальное в помещении, выходившее за пределы амфитеатра, было покрыто неправдоподобной тьмой.

Мужчина удалился, оставив молодого человека сидеть перед безымянными лицами. Он не мог видеть их, поскольку свет от ламп, направленный на него, слепил глаза. Но этикет требовал смотреть на своих мастеров. Все голоса звучали одинаково, измененные преобразователем речи в единый ледяной тембр, что мог вызвать лишь чувство опасности.

– Мы долго готовили тебя.

– Как и всех твоих братьев и сестер.

– Ты выбран, дабы очистить мир от тьмы, невидимой для других.

– Не угаснет твоя святость в ярком огне мрака!