Инициалы

Седовласый старик пробирался сквозь густой лес; приставучие ветки цеплялись за шерстяной свитер. Известно, что если хочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу; старик же решил утаить в лесу нечто иное. Он шел неуверенно, ища опору в толстых стволах деревьев. Ботинки то и дело скользили по сырой земле, оставляя короткие борозды, напоминающие резкие мазки художника. С его щек и подбородка пышным комом свисала пепельная борода, через плечи был перекинут потертый рюкзак.

В таком виде в нем вряд ли кто-нибудь узнал Павла Карловича Елизарова, некогда владевшего заводом по производству оборудования для добычи нефти и газа в Подмосковье и сельскохозяйственными землями на юге России. Были времена, когда его фотографию помещали на обложки журналов, а за секретами успеха в бизнесе репортеры выстраивались в шеренгу. Неожиданно для всех Павел Карлович продал свои доли в доходных делах. Ходили слухи, что с продажи он выручил по меньшей мере несколько миллионов долларов, кто-то и вовсе нарекал его одним из богатейших людей России. После сделки бывший предприниматель стал вести затворнический образ жизни. Его дом, некогда еженедельно принимавший свиту гостей, стал напоминать заброшенное поместье.

Его одолевала одышка. Смотря на него со стороны, можно было подумать, что он тащит целый центнер, но на самом деле рюкзак был почти пуст. Старик изрядно устал, пот выступал на лбу мелкими каплями. Скинув рюкзак, он присел на давно упавший, рассохшийся ствол дерева. Боль подобралась к его груди, спровоцировав приступ кашля.

Понимая, что не стоит попусту терять время, поскольку лучше ему все равно не станет, он поднялся и пошел дальше. В груди у него словно скакал стеклянный кубик с заточенными гранями. Лицо корчилось от боли, но старик не издавал ни звука, волоча свои худые ноги.

Спустя час он, обессиленный, добрел до старой каменной хижины, служившей пристанищем для блуждающих путешественников. В ней были проделаны маленькие окошки с трех сторон, а дверь, сколоченная из массивных деревянных брусков, была подперта черенком от лопаты. Он ударил носком ботинка по черенку – дверь открылась, скрипнув ржавыми петлями. Павел Карлович бросил рюкзак на одну из двух кроватей, которые стояли параллельно друг другу. Между ними был втиснут небольшой столик. Над кроватями висели деревянные полки, даровавшие гостям спички, мелкую жестяную посуду, поржавевший нож и свечи.

Из рюкзака он вытащил мясную консерву, которую вскрыл ножом и принялся поедать ее содержимое, поддаваясь животному инстинкту.

Павел Карлович все же позволил себе часовой отдых, после которого отправился дальше. До нужного места ему оставалось около часа ходьбы, но солнце к этому моменту прошло свою верхнюю точку и неминуемо опускалось. Возвратиться нужно было до захода небесного светила.

Он почувствовал прилив сил и шел твердой походкой. Подойдя к большому камню, он достал нож и сделал насечку в виде стрелки, указывающую куда-то на юг. Рядом он нацарапал свои инициалы. Он точно знал куда нужно идти, поэтому уверенно наносил указатели на камнях по пути своего следования, не боясь ошибиться. За час ходьбы он клеймил по меньшей мере около двадцати вросших в землю камней.

Впереди, посреди деревьев, показались выстроившиеся в боевое кольцо валуны, охранявшие каменное рассечение. Старик взобрался на одного из отвердевших стражников и всмотрелся в черный, узкий вход. Первопроходцу он мог показаться непреодолимым, но Павел Карлович давным-давно разрушил эту иллюзию. Будучи молодым он, наверное, одним из первых, а может и вовсе единственный обнаружил эту весьма неглубокую пещеру. Совершая походы через этот лес, он частенько спускался в нее и проводил какое-то время в кромешной тьме и звенящей в ушах тишине.