Тайна нефритового зеркала (часть первая)

мы яро осуждаем употребление алкоголя, табака и, тем более, наркотиков. Будте здоровы!

Вино в бокалах играло мягким жёлтым светом под лампами, разливаясь по гладкому столу певучими бликами. Вилла «Шанхай & Co», построенная в тосканском стиле колоннад, гордо возвышалась на холме, откуда открывался вид на спокойное течение реки Хуанпу. Вечерний свет позолотил фризы и барельефы, расписанные местными художниками в духе европейской эклектики.

Внутренний двор уже наполнялся благородным обществом: европейскими банкирами и чиновниками, китайскими предпринимателями и иностранными дипломатами. За круглым столом в одной из уютных альков гости оживлённо обсуждали итоги торгов и шептались о предстоящих инвестициях. В центре внимания блистала госпожа Юань Лиюй – дочь одного из крупнейших фармацевтических домов. Она была одета в лёгкий шёлковый халат, расшитый золотыми нитями, а на груди, словно сердце самой красоты, сиял семейный нефритовый медальон.

Гости ошеломлённо смотрели на янтарно-зелёную вставку, обрамлённую тончайшей работой мастеров Минской династии. Говорили, что этот медальон передавался предкам госпожи ещё с основания династией её рода первого фармацевтического склада в Чанъчуне. И с тех пор каждый, кому выпадало право носить этот артефакт, обретал здоровье и удачу.

– Какая прелесть, мисс Юань, – вкрадчиво сказал барон де Сент-Обен, пристально разглядывая медальон. – Ваш семейный талисман словно пульсирует светом.

Она улыбнулась, слегка склонив голову, и её рука, едва заметно дрожа, коснулась нефрита.

Вдруг издали донёсся скрип колёс кареты. Все присутствующие обратили внимание на высокий, чуть сутулый силуэт в проходе. Он вошёл бесшумно, но его появление было невозможно не заметить. Инспектор Эллиот Хоторн – полуирландец, полукитаец – уже полгода курировал в Шанхае расследования, которые требовали глубокого понимания как европейских, так и китайских обычаев.

Его тёмно-каштановые волосы едва прикрывали лоб, а черты лица сочетали в себе и европейский разрез глаз, и чёткие скулы по-китайски. В его движениях чувствовалась уверенность офицера Скотланд-Ярда и хладнокровие человека, привыкшего к вестям, которые порой легче не знать.

– Прошу прощения за опоздание, – сказал он, склонив голову в знак уважения к гостям.

Барон махнул рукой:

– Мы только начали, инспектор. Сегодня у нас действительно лакомый кусочек.

Хоторн улыбнулся в ответ, но в его глазах мелькнуло беспокойство. Он быстро обвел зал взглядом: здесь собрались люди, чьи судьбы тесно связаны с недавними экономическими и политическими переменами в Китае. Несмотря на вежливость и сдержанность, Хоторн понимал, что вечер обещает быть напряжённым.

Он подошёл к стойке с закусками: на серебряных блюдах лежали деликатесы из дальневосточной рыбы, фруктовые нарезки и рисовые шарики, промаринованные в нежном сиропе. Он медленно взял чашку с зелёным чаем и поморщился: вкус был точен, но не бодрил.

Обратившись, Хоторн заметил, как госпожа Юань приоткрыла футляр шкатулки. Свет лампы отразился не в пустоте, а в странной тишине, словно что-то невидимое замерло внутри. Взгляды гостей стали всё напряжённее. Вдруг раздался тонкий, чёткий звон – щёлкнул замок шкатулки.

Юань, неожиданно дернувшись, сунула руку внутрь – там не было медальона, только пустая тёмно-красная подкладка. Её лицо побледнело, а гости зашептались: кто-то от ужаса, кто-то от жалости.