Иная жизнь Евы

Утро понедельника началось громко шумно и до безобразия рано. Крики и звон разбитого стекла ворвались в мой беспокойный сон, разнося волны оглушительной головной боли. Перевела взгляд на бессовестно тикающий будильник. Шесть тридцать! Только один человек мог появиться на пороге в такую рань!

Вопли за стеной сменились воем и невнятным хорошо знакомым бормотанием. Вся кровь прилила к щекам. Ну конечно! Мой нерадивый папаша в очередной раз решил навестить свою любимую кровиночку, после очередных бурно проведенных выходных. Но вот беда, на его пути попалась бывшая жена, по совместительству являющаяся моей матерью.

Каждый пьяный стон отца отзывался внутри тупой болью. Этот, некогда родной человек, за последние годы раз за разом врывается в нашу тихую спокойную жизнь, принося лишь одно разочарование.

Я подскочила со старенького скрипучего дивана, резко распахнула дверь и застыла, щурясь от яркого света.

Отец в осколках зеркала полулежал на бежевом линолеуме. На его руках я заметила свежие порезы. Мать, сжав руки в кулаках, грозно нависла над ним. Ее каштановые волосы торчали в разные стороны, брови сошлись на переносице, а темные глаза готовы были метать молнии.

– Ева! Закрой дверь с обратной стороны! – голос матери дрожал от гнева.

В этот момент отец завалился на бок, размазывая кровавые следы по синим цветочкам на обоях, а затем завыл от боли. Мамино внимание переключилось на него.

– Замолчи! Ничтожество! Пошел вон из моей квартиры! Ты бессовестный, отвратительный…

Внутри будто что–то щелкнуло. Я непроизвольно бросилась к отцу, пытаясь параллельно найти взглядом нечто хоть отдаленно напоминающее бинт или полотенце. В нос ударила тошнотворная волна смеси запахов перегара, табака, затхлости и грязи.

– Мама, пожалуйста…! – я присела на пол и попробовала оттащить папашу из груды осколков, но его пьяное сознание не намерено было мне помогать. Он просто сидел и стонал.

– Прекрати сейчас же! – мать схватила меня за плечи, – Не смей прикасаться к этому! Он наверняка болен чем–то заразным!

– Мам! Он истекает кровью! – мне все же удалось вытащить руки отца из осколков, – Ему нужна помощь!

– Ему нужен вытрезвитель! – Мать развернулась и с высоко поднятой головой скрылась за дверью кухни. – И чтобы к твоему уходу ноги его в нашем доме не было!

Я не могла его вот так бросить или вытолкнуть в подъезд… Не могла! Поэтому попыталась оттащить нерадивого папашу в комнату и хоть немного обработать его раны. Еще бы в обморок не грохнуться от витающего вокруг него запаха перегара.

– Пап, если ты сейчас мне не поможешь, то мама выкинет на улицу нас обоих, – я зашептала и попыталась подтолкнуть отца в сторону комнаты, – Ну же!

Путь до нашей небольшой спальни равный двум нормальным человеческим шагам мы преодолевали невыносимо долго, и это практически отбило у меня желание помочь этому, когда–то родному, человеку. Но взяв свою волю в кулак, я усадила папашу на пол, прислонив к стене, а затем прошмыгнула в ванную за полотенцем, чтобы предпринять меры по очистке рук отца от крови и грязи.

К тому времени как хлопнула входная дверь, а хлопнула она довольно грозно, мне удалось обработать раны нерадивого родителя и даже замотать его ладони бинтом. Решив, что этого будет достаточно, я собрала все осколки в прихожей, и прихватив свою потрепанную школьную форму, решительно направилась приводить в порядок себя.