Пятисотый

В участке было душно, скучно, тесно и локти липли к подлокотникам полимерного кресла. Видимо, система кондиционирования надорвалась от натуги. Дешёвый дезодорант проигрывал поту безнадёжную битву. Младший актуарий, темнокожий, рыхлый, влажный, похожий на слизня, поинтересовался прежде всего типом лицензии и, услышав весьма скромный ответ, сразу поскучнел и стал смотреть куда-то мимо.

– Итак, вы заявляете, что это была обычная пьяная драка?

Кивок Барри подтвердил заявление, и толстый шоколадно-коричневый палец актуария уже завис над нужным пунктом на сенсорной панели стола…

– Но далеко не после каждой драки в баре оказываются пять тел в бессознательном состоянии, двое – с подозрением на тяжкие телесные. М-м?

– К счастью, да. Не после каждой.

Палец тюкнул панель, надпись мигнула, исчезла, и появилась новая.

– Гражданские иски к участникам драки будете подавать? – с напряжением в голосе спросил актуарий.

– Нет.

На тоскливом лице мелькнула тень улыбки: не будет лишней работы. Ещё один ленивый тычок пальца, сенсорная панель гаснет.

– Что ж… тогда мы вас больше…

– Погоди минутку, Лоун!

У входа в офисную ячейку, содержавшую в себе кресло с клерком, стол и кресло для посетителей, возник другой полицейский. Он был высокий, рыжий, поджарый. Внимательный карий взгляд и длинные ржавые волосы, с двух сторон от лица спускавшиеся на плечи, делали его похожим на сеттера. Лоун постарался выпрямиться, будто пытаясь сесть по стойке смирно, кресло жалобно простонало под его тушей.

– Так точно, господин старший юстициар! – рефлекторно рявкнул он, а потом, подумав, спросил. – А в чём дело?

– Из госпиталя прислали данные по личностям пострадавших, – сказал рыжий, отвечая Лоуну, но пристально глядя на Барри. – Все эти ребята связаны с Хумита.

Лоун замер, рыжий держал паузу, буравя хищными глазками Барри, но не дождался никакой реакции.

– Скинь всё дело мне, Лоун, – сказал рыжий, – а вы проследуйте в мой кабинет, пожалуйста.

Барри ничего не оставалось, как проследовать.

По кабинету было видно, что «сеттер» хоть и небольшой, но начальник. Стены были не по грудь человеку, а до потолка, и не прозрачные, как в клетушке толстяка Лоуна, а матовые, так что другие люди виднелись сквозь них, как мутное отражение в запотевшем зеркале. И здесь было прохладнее.

– Итак, чем вы вызвали неудовольствие Хумита? – спросил рыжий.

– Хумита?

Голос Барри был сама наивность.

– Перестаньте. Ваш бар находится в районе, который контролируют Хумита. Вы не можете работать и не платить им. Мы оба это знаем. Так что давайте не будем валять дурака.

– Если вы знаете о незаконных поборах, то почему их не пресечёте?

– А вы готовы дать показания в суде об этих поборах?

– Один-один.

Рыжий сначала сидел, что-то разглядывая на панели стола, потом вскочил, но взгляда не оторвал. Солнечный живчик. Тонкие красивые кисти, длинные пальцы. Россыпь веснушек на носу и вокруг. Молодой и рьяный. Женат на службе, наверняка, постоянной подруги нет, ходит по выходным на Весёлую улицу. Что это он рассматривает? А, записи систем видеонаблюдения. На шести экранах с шести разных ракурсов мордовороты Хумита разлетались по сторонам, переворачивая столы.

– Вы его знаете? – спросил рыжий.

– Кого?

– Того, кто их избил.

– Не особо. Просто клиент. Заходит почти каждый вечер. Тихо сидит, выпивает.