Моя Алекс

ЭПИЛОГ ВМЕСТО ПРОЛОГА

1992 год, осень

Тревожно шелестели опахала пальм, и монотонно моросящий дождь с глухим звуком стучал по их листьям. Стебли цветов набухли и отяжелели. Алекс, едва дыша, лежала, уткнувшись лицом в мокрую траву, и лихорадочно пыталась понять, откуда взялся странный отряд в военной форме американских коммандос – это явно не повстанцы. Даже если допустить, что революционеры где-то достали форму, слишком уж она была новой.

Она покосилась на лежавшего рядом Уильяма Хантера, и тот глазами приказал ей молчать. Черт возьми! Как же прав был Трэнтон, когда уговаривал ее не лезть в Камбоджу! Ну почему, почему она не прислушалась к мужу?

Чьи-то руки дернули ее за волосы, заставляя поднять голову. Закусив губу, Алекс почувствовала во рту кровь. Попыталась разглядеть стоящего перед ней мужчину, но не могла – он возвышался над ней напротив солнца, тускло светившего в рваные прорехи меж тучами. Темная тень – безликая, жуткая.

Мужчина склонился над ней, издевательски-почтительно протянув руку, и она испуганно вскрикнула, узнав его. Алекс почувствовала, что ее больше никто не держит. Лежать в грязи было унизительно. Несколько безумно долгих мгновений она пыталась успокоить дрожь в измученном теле, чтобы найти в себе силы встать самостоятельно. Ноги подгибались, но Алекс, сцепив зубы, медленно приподнималась с земли. Чуть не поскользнулась на размокшей глине, но смогла удержаться. Голова кружилась, во рту появился противный металлический привкус, и, казалось, она сейчас разрыдается. Ненакрашенная, с нечесаными спутанными волосами, в армейском костюме жуткого болотного оттенка – наверняка она сейчас выглядела просто отвратительно! Ей даже стало смешно – в джунглях, после тяжелого многодневного перехода, ее еще волнует внешний вид! О, как это унизительно!..

Распрямив плечи и выровняв спину, Алекс с вызывающей улыбкой смотрела в лицо подонка, заманившего ее в Азию, усиленно борясь с подступающими к глазам слезами. Мир вокруг – пальмы, грязные бородатые мужчины в форме, тусклое небо, все тонуло в туманной пелене стоявших перед глазами слез.

«Только не плакать, только не плакать!» – твердила себе Алекс, радуясь косым стрелам дождя. Если и сорвется с глаз слезинка, есть шанс, что никто этого не заметит.

Мужчина грубо схватил ее за плечо, и Алекс вскрикнула от боли. Их взгляды встретились – его, жадный и самоуверенный, и ее, диковатый, отчаянно-злой.

Алекс показалось, что она сейчас оглохнет – настолько давящей и жуткой была звенящая тишина, установившаяся на поляне. Лишь мерный стук капель и шелест пальмовых листьев раздавались в тропическом лесу. Отдаленной канонадой прогрохотал гром. Мужчина вздрогнул от неожиданности и выругался, стыдясь своего испуга. Еще сильнее сжал хрупкое плечо Алекс. А она, не шевелясь, замерла в его руках, борясь с постыдным желанием разреветься. Вспомнилась Бирма, и как она бесстрашно бросилась тогда в ад опиумных войн, пройдя пекло революции ради своего Майкла... И она расхохоталась – истерично, надрывно-отчаянно, расхохоталась в обрюзгшее лицо нависшего над ней мужчины.

И пока она захлебывалась нервным смехом, прикрывая свободной рукой искусанные потрескавшиеся губы, из-за окружающих поляну зарослей стали появляться мужчины в военной форме. Щелкали затворы ружей, раздавались одиночные выстрелы, слышалась ругань наемников, и вскакивали с земли коммандос Хантера, увидевшие подкрепление. Сам он уже уложил прикладом ружья нависавшего над ним наемника и бросился к Алекс…