Красавица для Медведя

ГЛАВА 1
Дорога петляла между гор, старенький рейсовый автобус натужно ревел на поворотах, резко кренился то вправо, то влево, оставляя позади сизый дымный шлейф, но упорно поднимался все выше, к синему безоблачному небу и выстроившимся разлапистой стеной соснам. В салоне было душно и одуряюще пахло пирожками с мясом. За окнами бушевало южное лето.
«Любви не учат, а еще любви не учатся, и получается не все, а что получится, — хрипло надрывался в динамиках Шуфутинский. — Любовь — загадка, и разгадки не видать, не знаю, как ее смогли мы разгадать».
Заднее сиденье безбожно подкидывало, и я валилась то на толстую тетку, чье дебелое тело колыхалось мне навстречу белыми горошинами трикотажного платья, то на тощего парня в розовой бейсболке, острые локти и колени которого успели оставить на моих боках и бедрах не один синяк.
Эх, как же не вовремя мой «Ниссан» полетел! Сейчас катила бы на своей «микроше» в тишине и прохладе, под душевные мелодии Макса Барских, и знать бы не знала ни о шедеврах русского шансона, стонущего в динамиках за спиной, ни о чудесах отечественного автопрома восьмидесятых годов прошлого века.
— Кто там Параскеевку спрашивал? — подал голос шофер. — Подъезжаем.
Наконец-то! Я вытащила край сарафана из-под мощного бедра соседки и попыталась подняться, но тут автобус натужно загудел и накренился на очередном повороте, вернув меня на место — и ладно бы просто на место, так нет, прямо на острые коленки прыщавого недоросля. Мелкий поганец не растерялся и тут же прошелся по моим бедрам своими потными ладошками.
— Руки убрал, — тихо сказала я ему.
— Чо?
На меня уставились наглые голубые глаза.
— Не чо, а что, — посмотрела в них и надвинула кепку парню на нос. — Мал еще, без разрешения взрослых тетенек лапать.
Ответить пацан не успел. Автобус съехал на обочину, чихнул и остановился, застонав всеми фибрами своей измученной железной души, и я заторопилась к выходу.
— Девушка, поаккуратнее, — недовольно просипел сидящий на переднем сиденье мужчина. — Молодая, а прет, как танк! — пожаловался он соседке.
Тоже мне, танк! Да во мне всего-то пятьдесят восемь килограммов веса и сто семьдесят сантиметров роста.
— Извините, — не останавливаясь, улыбнулась брюзге, и переложила сумку в другую руку.
Мужик пробормотал что-то в ответ, дверь резко заскрежетала, выпустив меня наружу, под яркие лучи жаркого июньского солнца, и я невольно прищурилась, разглядывая припыленные кусты ажины.
— Вот, держите, — вытащив мои вещи из багажного отделения, хмуро бросил водитель.
Он поправил кепку, покосился на чемодан, не прощаясь вернулся в автобус, и вскоре тот низко загудел и покатил вперед, к очередному повороту. Я осталась одна.
— Ну что, Дашка, добро пожаловать в самое лучшее место на земле? — пробормотала вслух, разглядывая открывающийся с пригорка вид на поселок.
Крыши далеко отстоящих друг от друга домов разделяли густую зелень деревьев разноцветной черепицей, воздух благоухал смачным сосновым духом, белая гравийка уходила вниз резко и безоговорочно, не оставляя места сомнениям, а в душе рождалось странное предчувствие. Не знаю, откуда оно взялось, но сердце на секунду замерло, а потом забилось быстрыми, сильными толчками, и в ту же секунду совсем рядом со мной раздался еле слышный шорох. По щеке скользнул холодок, и мне показалось, что кто-то тихо вздохнул. Я даже оглянулась, настолько явственным было ощущение чужого присутствия, но, разумеется, никого не увидела. Неужели перегрелась?