Отверженная

Глубоко во тьме, проглатывающей любой, даже самый крошечный лучик света, послышалось легкое шуршание, которое больше напоминало дуновение ветра, нежели какой-то звук, но Богиня смерти все же плавно повернула свое невероятно красивое, скрытое пеленой тьмы лицо в сторону потревожившей ее покой гостьи.

– Сестра, – тихо поприветствовала Каллиста.

Богиня Жизни Виатта, приветственно склонила голову, прежде чем произнести:

– Сегодня, ты забрала, то, что было моим по праву.

Ее слова были тихими и не несли в себе никаких эмоций, но Калли была уверена, что ее сестра негодует.

– В том нет моей вины, Витта. Это был дар, и я не стала отказываться.

– Но эта душа была моей. Я отметила ее при рождении. Ты не имела права…

– Витта, – перебила ее Каллиста, не желая слушать осуждающих речей, – У тебя есть еще одна отмеченная, используй ее для своих целей. Я имею все права, на дары, которые мне преподносят.

Богиня Жизни знала это, и все же не хотела отступать.

– Ты знала, что мне нужны обе. Ты знала и все равно приняла дар.

– Таково мое решение, сестра.

– Значит, ты выбрала так? – в голосе Богини Жизни звучала горечь с привкусом утраты.

Калли оставалась невозмутимой.

– Именно.

Виатта покинула тьму, с тихим шуршанием, которое больше напоминало дуновение ветра, оставляя Богиню Смерти в одиночестве.

***

Я очнулась на берегу гладкого, словно зеркало озера. Солнце клонилось к закату, окрашивая чистое небо над горизонтом в ванильные оранжево-розовые оттенки. В воде озера отражалось небо и … я.

Моя внешность изменилась до неузнаваемости. Волосы, раньше темно-каштановые, почернели словно Истинная Тьма, а глаза еще вчера, сияющие яркостью, сравнимой с изумрудным блеском, теперь горели антрацитово-черным. Кожа напротив, приобрела светлый оттенок, создавая резкий контраст с глазами и волосами.

Я сжала зубы, чтобы не закричать и закрыла глаза. И как только взор застелила темная пелена, ощутила, как внутри меня, по венам течет сила. Она текла раскаленной лавой, смешиваясь с кровью, наполняя, обжигая и заполняя всю меня без остатка.

Осознание пришло с болью. И если бы мое сердце все еще было живым, от этой дикой боли, оно разорвалось бы на части. Ноги подкосились, я рухнула на колени. Я чувствовала, как дрожат руки, как текут слезы из-под закрытых век, оставляя влажные дорожки на щеках, чувствовала, как эмоции берут контроль над силой, что стала частью меня без моей на то воли. А потом трескающийся в тишине шум, оглушил, и я зажала уши. Раздался раздирающий крик. Мой собственный. И меня снесло, растопило в ощущениях.

Боль.

Шок.

Гнев.

Ярость.

Страх.

Все смешалось. Терзания продолжались очень долго. Так долго, что невозможно было определить время и я потерялась не только в нем, а казалось, что и в самом пространстве.

Все прекратилось, только когда сила иссякла. Истончилась до тонких струек и затихла, оставляя меня в относительной тишине.

Дрожа всем телом, я оказалась свернутой калачиком на берегу зеркального озера. В голове билась птичкой о клетку неизвестности лишь мысль:

Кто? Посмел? Меня? Убить?

– Долго ты.

Лениво протянул шелестящий голос откуда-то сверху. Я вздрогнула и подняла взгляд.

Стоящая надо мной девушка, несомненно, была тёмной. Даже в мыслях это слово несло отвращение. Лицо непроизвольно брезгливо скривилось.