Ледоносиха

ЛИДА – девушка, 25–35 лет (образ Марии Шукшиной).

СЕРГЕЙ – возлюбленный Лиды, крупный мужчина 30–35 лет.

МАРГАРИТА ИВАНОВНА – мама Лиды, 50–55 лет.

ЛЮДМИЛА АФАНАСЬЕВНА – мама Сергея, 50–55 лет.

ПРОКОПЬЕВ – доктор, 55–60 лет.

АЛЬБАТРОСОВ – полицейский, 43 года.

ПЕТР – попутчик из соседнего купе, 32 года.

АВДЕЙ – попутчик с верхней полки, мужчина 30–40 лет, с густой растительностью на щеках и лбу. Носит клетчатый костюм бледно-желтого цвета.

НИКОЛАЙ ПЕТРОВИЧ – академик, 55–65 лет.

ВИТАЛИЙ – ассистент, 27–32 года.

ГАВРИИЛ – ассистент, 27–33 года.

ОЛЕГ – руководитель рекламного агентства, 50–55 лет.

АНАСТАСИЯ – PR-менеджер, 35–40 лет.

Медсестра – 25–30 лет.

Попутчики в купе, 28–35 лет.

Девочка, 15 лет.

А также другие дети и их родители.

Архангельск. Середина октября. День. Лидия Михайловна Карбышева, методист районной библиотеки, прогуливается по парку Бородина под ручку с юристом Сергеем Лемышевым – перспективным специалистом в области уголовно-административного кодекса. Лида одета в бежевое пальто, из-под которого выглядывает красное платье, волосы медного цвета убраны под бежевый берет. Сергей в кожаной куртке, темно-вишневой рубашке и темных брюках.

ЛИДА. Так здорово, что мы сегодня вырвались из рутины будней. Так редко получается видеться, гулять. Сережа, а когда у тебя отпуск уже будет?

СЕРГЕЙ. Вот об этом я и хотел поговорить! Вещи к отпуску логично собирать вместе, как и совместные бытовые вопросы решать. О дороге, о проживании. Мы с тобой не то что вместе не живем, так и не целовались ни разу. Я удивлен твоему вопросу, Лидочка.

ЛИДА. Какой ты наблюдательный у меня, Сережа. Куда нам торопиться? Вот глянь, какая погода замечательная. И я, признаюсь, ни с кем не хочу делить эти прекрасные мгновения, кроме тебя. Ты такой замечательный у меня.

СЕРГЕЙ. Какая ты у меня стеснительная, Лидочка. Я тоже рад, что мы вместе сейчас. К тому же завтра мне снова командироваться в Москву. А на следующей неделе займемся графиком отпуска.

Сергей легонько толкает Лиду локтем, поддразнивая, достает из сумки фотоаппарат и фотографирует ее. Затем переводит объектив на разноцветные листья. Лида влюбленными глазами смотрит на Сергея. Мужчина приближается к ней, касается кончика ее носа и… теряет сознание.

ЛИДА. Вот я дура! (В панике.) Блин! Почему?! Почему-почему??? За что мне это? (Дрожащими руками достает из сумки телефон и набирает номер скорой помощи.) Алло. Алло. Скорая? Срочно приезжайте в парк Бородина, восточный вход. Прошу, поторопитесь. Да, мужчина. Тридцать три года. Онемение головы. Не-е-ет! Не ударился. Долго объяснять! Прошу вас, поторопитесь. Я? Знакомая! Да, по работе. Что сделать? Хорошо, я разверну его на бок. Да, полностью потеряно сознание. Что? Плохо слышу…

Медленно гаснет свет.

Темная комната. Коммуналка. Полночь. Маргарита Ивановна Карбышева, медсестра в городской больнице, возвращается домой. Ее встречает маленькая дочка.

ЛИДА. Мама! Мама!

МАРГАРИТА ИВАНОВНА. Лида, стой! Ты ведь знаешь, что крайне нежелательно обниматься. В прошлый раз это закончилось комой длиною в месяц. Слава Богу, что не в год. Хочешь снова вернуться к тете Тане?

ЛИДА. Нет, мамочка. Только не к ней. Лучше б я одна осталась. Могу себе приготовить. Ее мальчишки меня обзывают. Как-то раз в суп кубики льда положили. Чуть не задохнулась – в горло попал кусок. А тетя Таня еще говорит…