Элизиум. Рассвет - Дмитрий Потехин

Элизиум. Рассвет

Страниц

150

Год

Прошло двенадцать лет с тех пор, как закончились драматические события «Пандемониума». Оказавшись вдали от родных мест, Евгений успел наладить свою жизнь. Однако он не подозревает, что темные силы, связанные с его прошлым, намерены вновь вторгнуться в его жизнь. Незнакомый, но явно угрожающий оккультный клуб, жаждущий мести, замышляет новую, зловещую игру, в которую Евгению предстоит сыграть.

Эта игра станет не просто испытанием, а настоящим погружением в опасности и приключения, в которых на кону окажется не только его жизнь, но и душа. Каждый новый этап будет повергать его в шок и заставлять сталкиваться с самыми потаенными страхами и желаниями. Ожидая подлых ловушек и неожиданных развязок, Евгений поймет, что ему предстоит не просто сражение с внешними врагами, но и глубинная борьба с самим собой.

В этой волнующей истории, где мистика переплетается с психологическим триллером, он откроет предательство, которого не ожидал, и найдет в себе силы столкнуться с неведомым. Обретая новые горизонты, Евгений столкнется с тем, что иногда самые темные уголки нашего сознания могут стать источником силы и понимания. Смогут ли его переживания и борьба за жизнь помочь ему осознать истинные ценности и вернуться к себе? Время покажет, но одно ясно: каждое испытание откроет ему бездны, о существовании которых он и не подозревал.

Читать бесплатно онлайн Элизиум. Рассвет - Дмитрий Потехин

© Дмитрий Потехин, 2024


ISBN 978-5-0064-6733-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая


Океан

Этот мир для меня опустел.
Очевидно, я сам виноват.
Слишком тягостно в завтра глядел.
Озирался с надеждой назад.
Но по жизни безвольно бредя,
Собирая из пыли свой стих,
Я любуюсь и тешусь, любя,
Не смущаясь терзаний своих.
Может, я умиляюсь себе 
Себялюбец, каких поискать?
Может, я в своей лживой мольбе
Разложенью готов потакать?
Неспособный себя изменить…
Слово «Я» превратилось в тюрьму.
Но одна лишь священная нить
Пробегает, сияя, сквозь тьму.
Эта нить не дает мне истлеть,
Нить любви к той, что выше меня.
На кого я достоин смотреть,
Отражение в сердце храня.
Я останусь вовек тем, кто есть.
Попытаюсь уверовать в рай.
Окажи мне последнюю честь,
Напиши одно слово: «прощай».

Светлое бездонное небо. Уходящая в бесконечность, нежно-лазурная рябь. Линия горизонта. Мириады пляшущих искр.

Крохотный деревянный островок едва покачивался на воде, вместе со своим единственным жителем. Евгений царапал зубами столешницу, сходя с ума от неизбежного.

Он уже не паниковал. Он мыслил. Мыслил так, как на это способен тоскливо-пронзительный ужас, воплотившийся в разуме.

Почему-то он выбрал себе эпитафией именно этот стих. Написанный много лет назад в адрес одной надменной и, как потом стало ясно, не шибко умной особы.

Но все это было в прошлом. Все виденное прежде, все, что казалось важным, кануло в небытие. А теперь… Впереди ждала медленная гибель. Вокруг – прекрасный ад. Снизу и сверху – две синие бездны.

Его унесло куда-то безнадежно далеко. Если б не волны, если б не ночной мрак, он бы дождался возвращения шлюпок. Они бы спасли его. Но теперь…

Евгений много раз хотел умереть. Смерть уже давно казалась ему спасительной черной дверью, пожарным выходом из пыточной камеры бытия. Но самоубийство, как и любой акт искусства, требовало достойной обстановки, надежных инструментов, личной свободы и безопасности, ну и хотя бы самой ничтожной публики, способной оценить и воздать дань. Всей этой роскоши отныне у Евгения не было.

Там, где он оказался теперь, слепое естество, как восставшая чернь, врывалось в тронную залу сбежавшего монарха-духа, и провозглашало низменный девиз: Жить, во что бы то ни стало!

Евгений взглянул на огненного морского ежа в зените.

«Жить! Жить! Жи-ить!»

Ведь если его не станет, то чьими глазами вселенная будет созерцать саму себя? Куда денется весь мир?!

Он вспомнил Мак-Кинли, с его размышлениями об иллюзорности мира. С его полоумными сказками, изреченными в ту колдовскую ночь средь диких гор. С его лицемерной ложью, будто бы ничто не имеет цены большей, чем несуществующая звезда, снятая пьяной рукою с небес.

Мак-Кинли не было здесь. Почему-то именно его, самого надежного и будто бы самого мудрого, больше не было рядом!

Едва память увлекла его мысли, как возвращение в реальность обожгло, точно удар бича.

Деревяшка, волны, небо – и больше ничего!

Евгений трясся, молился, едва дышал, лежа в меланхоличном оцепенении. Временами тщетно вглядывался в горизонт, бредя увидеть, словно божий образ, призрачную струйку черного дыма.

«Я согласился пожертвовать друзьями! Согласился принести в жертву их всех ради себя! – пронзительно зазвенело в его, катящемся неведомо куда мозгу. – «И вот, я один!»