Его любимая нечисть

ГЛАВА 1

Папин голос разнесся по дому:
— Гадюченька моя, спускайся, завтрак уже на столе!
Я бросила взгляд в зеркало, поправила большие очки на носу, фыркнула на солнечный луч и, осторожно ступая, пошла на зов. А пока шла, прочувствовала и осознала, что день не задался с самого утра. Нет, серьезно! За окном ярко сияет солнце, птицы на ветвях старой вишни щебечут так, что в доме слышно, папа самолично нажарил блинчиков… Какой нормальной нечисти эдакое безобразие придется по нутру?
Вот и у меня вид был унылый и крайне недовольный жизнью. Пяткой чувствую, сегодня случится какая-то гадость!
Но расстраивать единственного нормального родителя не хотелось, и я покорно брела к столу. Только когда на лестнице привычно споткнулась и едва кубарем не скатилась вниз, немного расслабилась. Неприятности, знаете ли, расслабляют, бодрят и помогают всегда быть в тонусе!
— Доброе утро, папа.
Расскажи я кому, что грозный господин бургомистр каждое утро собственными руками готовит мне завтрак, этот человек приобрел бы нервный тик на ближайшую неделю.
— Марлена, — худощавый респектабельный мужчина в дорогом сером костюме, поверх которого криво сидел желтый фартук с утятами, кивнул мне, дождался поцелуя в щеку, потом чуть отстранился и окинул меня внимательным взглядом, — радость моя…
Вот это было уже слишком!
Справедливое негодование заставило забыть о воспитании. Я даже перебила:
— Папа, я не радость! Я злая, страшная, коварная и вообще нечисть. И пусть у меня даже нет хвостика, как у мамы…
— Ладно-ладно. — Предчувствуя поток стенаний, папа усадил меня на стул и навалил на тарелку гору блинчиков. — Гадость. Прости, все время сбиваюсь. Гадость моя. Самая вредная нечисть в городе.
Во-о-от! Уже гораздо лучше.
— Так что ты хотел сказать? — спросила я, нападая с ножом и вилкой на еду.
— Завтра вечером к нам на ужин приглашен гость, — дошел до сути бургомистр, занимая свое место и принимаясь за завтрак. — Будь дома пораньше. И, если не трудно, зайди в лавку с зельями и купи капли для глаз. Ну, знаешь, те, что улучшают зрение на время. Эти ужасные очки тебе совершенно не идут.
Конечно, не идут! Еще как не идут! Больше скажу, они уродуют меня. Не просто же так я их ношу. И спотыкаюсь на ровном месте не от хорошей жизни. Но не объяснять же папе, что у меня прекрасное зрение, а неудачный аксессуар нужен, чтобы хоть немного убавить количество желающих приударить за мной? Расчет был предельно простой: ну кому нужна очкастая неуклюжая девица, которая вечно спотыкается и запинается, и к тому же не блещет ни умом, ни красотой? Но он не оправдался. Словосочетание «дочь бургомистра» действовало на мужчин поистине магически, ни одно приворотное зелье и в подметки не годится.
— Очередной жених? — тоскливо сгорбилась над тарелкой я.
— Ага… — не менее скорбно отозвался папа.
— А может, не стоит? — уговоры еще ни разу не срабатывали, но я всегда зачем-то пыталась.
Сейчас тоже не помогло.
Помолчали…
И в итоге пришли к совершенно одинаковому выводу:
— Бедняжечка, — и обменялись понимающими улыбками.
Клятвенно заверив родителя, что на смотрины явлюсь, я все-таки вырвалась из дома. Выходя, правда, напомнила, что зароки нечисти силы не имеют, но это должного эффекта не произвело. Мы оба знали, что я послушная дочь.