Судьба-разбойница

Потускневшей позолотой

Просыпаясь с неохотой,

Растворялось в небе Солнце,

Догоняя поезда,

Пряталось в ветвистых елях,

То игриво-неумело,

То с нахрапом, то несмело

Било путникам в глаза,

Поднималось выше! Выше!

Заливая светом крыши,

Проржавевшие до крошки

Уж как сто ветров назад

Чтоб со свистом шаловливым

Водрузиться мне на спину,

И, махнув через перила

Льдовый вытрясти уклад!

Похвалившись тенью длинной,

Распустило хвост павлиний,

И хлыстом стегнуло иней!

Пусть в какой-то миг зима

Виделась непобедимой -

Конь лихой с алмазной гривой,

Своенравный, неучтивый,

Из ноздрей и изо рта

Бурей дым валит и пеной

Укрывает города

Скок – копытами по окнам,

С развесёлым и-го-го

Снежным шаром полдень скомкан

"Что ж оделся так легко?"

Говорила мне соседка,

И качала головой,

Клёст согнал с сосновой ветки

Мотыльков морозный рой

"Я ж не дед, сидеть на лавке,

Я же северных кровей

Шарф вкруг шеи жмёт удавкой -

Разве с ней кому теплей?"

Что мне ваша непогода

Среднерусской полосы

Где я вырос по полгода

Снег не тает, и красы

Вы такой здесь не видали,

Чтоб из звёзд смели сугроб,

Щёки – медные медали,

По две шапки да на лоб

Вам раздолье, стыль да стужа!

Кружевная синева,

Стекленеют даже души,

Коль не колоты дрова.

Коль не смазаны полозья

Резво не нестись саням

Не звенеть многоголосьем

По пустующим полям!

Потускневшей позолотой

С напускной полузевотой

Солнце куталось в овчинный

Серый стёганый тулуп

Та зима казалась длинной:

Горсть изморщенной рябины

Горечью прожгла грудину

Вроде жив, да полутруп…

Только воздух всё напевней

И в ребре чуднáя дрожь

Март, трезвучьями капели

Моё сердце растревожь!

Я не писал тех гениальных песен,

Где между строк кружили тополя,

Мир так широк

И в то же время тесен!

Но здесь… сейчас…

Здесь только Ты и я…

Я – эхо голосов под куполами.

Лишь отраженье слов, что слышишь ты.

Что повторишь, чуть шевеля губами,

Вдыхая грудью шлейф хмельной мечты!

Быть может, залпом, на одном дыханьи,

Прочтёшь всё это где-то через век.

Мы брызги в океане мирозданья,

А это наш неплановый побег.

Когда-нибудь в расколотой Вселенной

Мы встретимся у гаснущей звезды,

На остановке, залитой весенним

Дождём,

В раскатах грома!

Я и ты…

Ты мне расскажешь о любви и боли,

О милосердии… о том, что больше нас,

О справедливости, о воле и неволе,

И ветер разнесёт обрывки фраз

Я лишь поэт… побудь моею Музой,

Кто не позволит сердцу отвердеть,

Звёзды сгорают, ты пойми, так нужно!

Звёзды горят, чтобы дотла сгореть!

Мы шли вдоль пляжа,

Я и вечер,

И говорили о стихах,

О том, что вечно, что не вечно,

Шальные брызги на щеках

Горели, высыхая солью,

И пахли илом и тоской,

Я всё не мог смириться с ролью,

И не желал принять покой.

Я не желал жить компромиссом,

Пусть мне и дорог мой комфорт,

Букет тюльпанов и нарциссов

Я знаю, рано опадёт,

Но мне не жаль бутонов нежных,

Их шёлковых и юных жил,

Их увяданье неизбежно.

Что б я средь тьмы там ни ворожил.

Мы шли вдоль пляжа. Бриз лохматил

Спалённую полуднем прядь

Я сам себя бранил и сватал,

И сватал, и бранил опять

Я что-то нёс, срывая голос,

А где-то за душой бардак

Косил цветы, и падал колос

Сусальным всполохом в овраг

Я вырвал ветхие писанья -

Швырнул их ворохом страниц

В простом и грубом притязаньи

Быть узнанным в потоке лиц

Я в музыке искал заветы

И с радостью терял себя,

Закат завис на парапете

Гуляк горланящих слепя

Мы шли вдоль пляжа, я и вечер