Крестословица: Разум – Жизнь

© Георгий Михайлович Петров, 2019

ISBN 978-5-0050-2845-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нам Бог в Христе свидание назначил.

«Врата» стоят внутри, а не снаружи, лишь вера открывает Путь… и чем он уже,

тем шире можно крыльями взмахнуть.

Во сне я долго и трудно забираюсь на высокую гору, и когда до самОй вершины остаётся совсем чуть-чуть, путь преграждает высокая и прочная дверь. Обойти её невозможно. Слева и справа от двери бездна. Я стою на узеньком карнизе и достаю только до перекладины над нижней филёнкой. От себя дверь не открывается, когда пытаюсь её толкнуть, то впечатление такое, будто упираюсь в тысячетонную стену. На себя потянуть дверь тоже не получается, нет ручки, а выщерблены в перекладине над филёнкой говорят только о том, что многие до меня пытались открыть её на себя… Но дверь даже не колышется. Мне кажется, что должен быть какой-то иной способ, предприняты какие-то другие усилия для того, чтобы дверь открылась… ведь она же – ДВЕРЬ. Я пробую молиться, но тут же понимаю, что самОй молитвы мало, нужно искреннее и истинное желание …, что концом трудного пути должна быть простая и чистая мысль о стремлении к Богу, Христу Иисусу, ощущение бесполезности и бессмысленности жизни своей без НЕГО… И я даже не произношу никаких слов, только в сердце моём немое прошение: я хочу к Тебе, Господи…

И Дверь ОТКРЫЛАСЬ

Я помню бабушку, крёстную моего отца, которая жила у нас, когда мне было года четыре или пять. Помню тот запах лекарств и старости, ту атмосферу уныния, которая поселилась в комнате с её приездом. Она умирала. Каким-то образом я понимал это, и мне было жаль даже не её, а самого себя. Хотя для меня это не было осознанной жалостью. Скорее всего, это было некоторое неудобство, связанное с необходимостью проживания в одной комнате с ней. Её прожитая жизнь наполняла комнату, в которой мне оставалась мало места. Как-то незаметно для себя самого я пришёл к мысли, что лучше бы её не было…

Но когда её не стало, реальность её смерти стала моей реальностью. Смерть не ушла из нашей комнаты… По ночам я долго не мог заснуть, думая о том, где она сейчас, просто не мог представить себе, что её нет НИГДЕ. Мне казалось, что она всё ещё здесь, с нами.

Мама сказала мне, что в природе ничего не умирает: просто камни становятся мхом, мох – землёй, земля – растениями, растения – животными. Когда я спрашивал её о том, кем стану я, то она говорила мне, что я стану тем, кем захочу. Я боялся спрашивать, кем стала бабушка и кем станет она сама, что-то удерживало меня.

Предпочитая оставаться в неведении, я придумывал своё продолжение жизни. Но все варианты вечности упирались в старость, как бы уже пережитый мной факт бытия. Иногда я плакал от бессилия что-то изменить в существующем ходе вещей, жизни, как наслоению прожитых дней, … которые уходят неизвестно куда, … оставляя лишь груз пережитого, и этот груз до сих пор остаётся в нашей комнате, … заполняя её, не оставляя мне места для будущего уже сейчас.

В то время прошёл слух о том, что кто-то заснул, его похоронили, а о том, что похоронили живого, узнали только тогда, когда гроб открыли. Узнали по оцарапанной обивке и изменённому положению тела. С наступлением ночи я теперь боялся заснуть, боялся, что меня похоронят и мне придётся, проснувшись в гробу в полной темноте пережить НЕМИНУЕМОЕ приближение НЕбытия, бессильно царапая «потолок» в надежде проделать хоть маленькое отверстие, чтобы дышать.