Дом, в котором… Том 2. Шакалиный восьмидневник - Мариам Петросян

Дом, в котором… Том 2. Шакалиный восьмидневник

Страниц

165

Год

2014

На окраине живописного городка, вдали от шумных улиц и толп прохожих, возвышается Серый Дом. Среди стандартных строений, которые окружают его, этот особняк своей индивидуальностью выделяется среди серой рутины. Внутри его стен обитают самые загадочные личности: Сфинкс, мудрый и загадочный, Слепой, несмотря на свою слепоту, кристально чист в своих намерениях, Лорд, происхождение которого до сих пор остается загадкой, Табаки, который не схож ни с одним известным зверем, и Македонский, чьи корни простираются в далекие земли. Но это только небольшая часть обитателей уникального Дома.

В Сером Доме каждому жителю принадлежит свое прозвище, отражающее его особенности и неповторимость. И каждый день, проведенный в Доме, полон удивительных событий и необычных встреч. Время здесь протекает иначе, складываясь в дни, которые по интенсивности и значимости не сравнимы с обычными временными единицами, на которые мы привыкли.

Но чтобы стать частью Серого Дома, каждый должен пройти испытание, найти свое место в этой тайной вселенной. Двери Дома открываются только перед избранными, перед теми, кто способен проникнуть в его глубины и поистине познать его тайны. Внутри стен Серого Дома скрывается уйма загадок и секретов, и намек на "скелеты в шкафах" – лишь вершина айсберга. Это иное измерение, где перестают действовать обычные законы нашего мира, где пространство и время переплетаются в одну неразрывную единицу. Сам Дом представляет собой не просто уединенный интернат для отвергнутых детей, лишенных любви родителей. Дом – это целый мир, чьи границы неосязаемы, но который приобретает смысл и силу только тогда, когда найдутся те, кто готов принять его в свое сердце и погрузиться во все его тайны и загадки.

Читать бесплатно онлайн Дом, в котором… Том 2. Шакалиный восьмидневник - Мариам Петросян

Ральф. Мимолетный взгляд на граффити

Вы дому не нужны – чего ради вы так низко опускаетесь и нуждаетесь в нем – уходите – уезжайте далеко-далеко от дома.

Б. Дилан. Тарантул

Он поднялся по лестнице и вошел в коридор, зная, что никого не встретит. В столовой гудели голоса, тихие, как жужжание пчелиного роя в дупле. Когда оно в дупле, а ты снаружи и еще не понял, что это за звук, там, в дереве, и что за точки мелькают вокруг, а когда понял, ты уже бежишь… Он шел медленно, сумка оттягивала плечо. Двери классов открыты, пустые комнаты будто отдыхают перед последними уроками. Двери классов и спален иногда распахивались так внезапно, что можно было получить синяк на лбу, и он давно привык ходить по той стороне, где когда-то были окна, подальше от дверей. Когда он задумался об этом, ему стало смешно.

Пятнадцать лет. За это время можно было бы протоптать тропу, имея под ногами землю вместо паркета. Широкую, заметную тропу. Свою собственную. Как у оленя. Или…

Здесь когда-то были окна. И коридор был намного светлее. Никому и в голову бы не пришло их замуровывать, если бы не надписи. На стеклах не оставалось просветов. «Они» покрывали их надписями и уродливыми рисунками сверху донизу, а как только стекла отмывали, или вставляли новые, все начиналось сначала. Ни дня эти окна не выглядели по-божески. Такое происходило только в этом коридоре. На первом этаже не было окон, выходящих на улицу, а на третьем обитало слишком много воспитателей. Он хорошо помнил, как после очередной замены стекол (всякий раз надеялись, что в них заговорит совесть, но этого так и не произошло) они просто закрасили новенькие, сверкающие стекла черной краской. Он помнил, что почувствовал утром, увидев эти безобразные черные прямоугольники в рамах: он почувствовал ужас, впервые осознав, чем были для них эти окна, с которыми они так варварски обошлись, и проголосовал на общем собрании за то, чтобы их замуровали.

Это не было детской шалостью, как можно было подумать вначале, хотя уже тогда можно было кое о чем догадаться, ведь в спальнях и классах такого не делали. Но, только увидев черные стекла, он понял, насколько его подопечные боятся этих окон, как они их ненавидят. Окна в Наружность…

Теперь он шел по той стороне, где окна когда-то были и, где их больше не было, отчего коридор стал слишком темным, но вряд ли кто-то в Доме помнил, что раньше он был другим.

После истории с окнами он многое понял. Он был молод, ему хотелось поделиться своими опасениями с кем-нибудь. С кем-то старше и опытнее себя. Теперь он не стал бы этого делать, но тогда это казалось нормальным. Тот раз стал единственным, первым и последним. Больше он не пытался говорить с кем-либо о том, что чувствовал.

Они закрылись от стороны, выходившей на улицу. Другая, со стороны двора, их не беспокоила, хотя двор открывал Наружность не хуже улицы. Но двор, дома, видимые со двора, пустырь и все, что к нему прилегало, они приняли и включили в свой мир. Для этого не требовалось обносить двор бетонным забором, забором стали сами дома. С другой стороны этого не было. «Они пробуют вычеркнуть все». Он помнил свои слова, хотя произнес их давно. «Все, кроме себя и своей территории. Они не желают знать ничего кроме того, что есть Дом. Это опасно».