Кролик. Часть 1

Лизи опять подбежала к окну, отодвинула прозрачную занавеску и поняла, что у неё никак не получится посмотреть, что там происходит на улице – ей не дотянуться. Она торопливо побежала из родительской спальни в коридор, открыла дверь в кладовку и с грохотом стала доставать маленькую деревянную лестницу, которую папа подарил ей.

Пару месяцев назад папа принёс домой что-то большое, завёрнутое в красивую блестящую обёртку. Лизи подумала, что наконец-то ей купили доску с цветными мелками, которую она так давно хотела. Такую же доску, как у Ани из её группы. На упаковке была изображена маленькая девочка, которая собирала из деревянных кубиков дом. Она никак не могла дотянуться до его верхушки и установить на нём крышу, на которой красовался петушок. «Лизи, если ты захочешь посмотреть какую-нибудь книгу из дедушкиной библиотеки на полках повыше, бери эти раскладывающиеся ступеньки – теперь ты можешь сама её достать. Только будь осторожна». Оказалось, это была маленькая лестница – три ступеньки и всё. «И зачем папа мне её подарил?» – поначалу расстроилась Лизи. Но когда в следующий раз она опять захотела посмотреть альбом, который очень нравился папе, Лизи поняла, что не сможет это сделать – до него не дотянуться. Она вспомнила про подарок и теперь всё поняла: «Папа хотел, чтобы я смогла сама взять эту большую книгу с картинками», – подумала Лизи. Папа тоже любил вместе с ней смотреть фотографии, рисунки и всевозможные схемы, размещённые на каждом развороте. Он сажал её на колени. Альбом они клали на стол на кухне, и, перелистывая одну страницу за другой, папа рассказывал Лизи истории про все машины и механизмы. Папа говорил, что он и сам участвовал в работах по созданию почти всех этих устройств. Лизи не всегда понимала их назначение, как они работают и зачем нужны, но она очень любила, когда у папы находилось немного времени посидеть с ней на кухне. А когда папы подолгу не было дома, например, когда он уезжал в командировку на «другую площадку», как он сам говорил, Лизи просила маму дать ей большой альбом, чтобы посмотреть на рисунки и непонятные схемы, которые она любила внимательно изучать, подолгу рассматривая все детали. Теперь Лизи могла достать эту большую книгу сама.

– Лизи, что там у тебя такое, дочка? – громко спросила мама из кухни. – Чем ты там грохочешь?

– Мама, я достаю лесенку, чтобы проверить, не приехала ли уже бабушка. Можно?

– Хорошо, Лизи. Только смотри аккуратно. Ничего там не развали. Хорошо?

– Хорошо, мама.

Лизи вытащила лестницу, зажатую в углу ведром и шваброй, и понесла её к окну спальни. Забравшись на вторую ступеньку, Лизу уже видела, что происходит на улице, внизу за окном. Бабушкиной серебристой машины всё ещё не было. «Они уже, наверное, близко. Скоро будут дома», – подумала Лизи, уперевшись локтями в подоконник и рассматривая прохожих на улице. Ей очень хорошо всё видно из окна спальни родителей на пятом этаже. В этой комнате окна выходят на улицу, где всё время что-то происходит. Вот соседка, миссис Эдванс, выгуливает своего кота. Он так много ест, что стал толстым. Миссис Эдванс по рекомендации ветеринара теперь надевает на него специальный ошейник и подолгу выгуливает. Ветеринар – это котовый врач, но помогает и всем животным – говорит, что котику нужно обязательно похудеть. Его зовут Борвик. Лизи очень нравится Борвик. Его можно погладить. Но ни соседка, ни мама, ни даже сам Борвик не разделяют её чувств. Кот начинал пофыркивать, когда видел Лизи, а мама говорила, что надо сразу же протереть руки специальной спиртовой салфеткой, «если будешь трогать животное на улице». Миссис Эдванс, когда мы встречались во дворе в последнее время, гордо брала Борвика на руки, и они уходили на другую сторону дома, где было солнечно – кот очень любил посидеть на солнышке. Он закрывал глаза и так и замирал, как фарфоровая статуэтка у бабушки в шкафу. А иногда, когда Борвик был совсем уж доволен, он начинал урчать. Тогда его точно нельзя было трогать. «Ты что! Он же сейчас в нирване!» – как-то зашикала миссис Эдванс на Лизи, когда она, приметив кота и хозяйку на лавочке, потихоньку подобралась к ним и хотела украдкой погладить шелковистую шёрстку котика. «Он такой мягкий… почти как мамина коричневая шуба», – подумала Лизи, продолжая изучать жизнь во дворе.