Сборник исторических рассказов. История без прикрас. Жизнь и немного фантазии

Май 2024 года, порт Приморск. Раннее утро. Серое небо низко нависло над водой, изредка роняя крупные капли дождя. Волны с глухим стуком бьются о бетонные причалы, оставляя на них пенистые следы. В воздухе пахнет солью, мазутом и сыростью – привычный коктейль портового города.

Александр Воронов стоит на мостике буксира «Вымпел», вглядываясь в туманную пелену. Ему 47 лет, но в морщинах у глаз и седине на висках читается куда больше жизненного опыта. Он проводит ладонью по штурвалу – старому, потрёпанному, но родному. Это его третий рейс за сутки. Усталость давит на плечи, но он не может позволить себе расслабиться.

Внутренний монолог Воронова:

«Ещё один манёвр, и домой. Надо только успеть до обеда – Елена обещала пирог. Артём, наверное, уже вернулся из училища… Только бы всё прошло гладко».

Он бросает взгляд на приборы. Амперметр дёргается, стрелка прыгает. Воронов хмурится, стучит пальцем по стеклу.

– Центральный, это «Вымпел», прошу разрешения на подход к барже № 3, – говорит он в рацию, стараясь не выдать беспокойства.

– «Вымпел», разрешение подтверждаю. Будьте внимательны, ветер усиливается, – отвечает диспетчер.

Воронов кивает сам себе, переключает рычаги. Буксир медленно движется вперёд. Ветер крепчает, волны становятся выше. Он чувствует, как судно слегка дрожит – не от волнения моря, а от внутренних неполадок.

Диалог с механиком:

– Петрович, как там с электропитанием? – спрашивает Воронов по внутренней связи.– Да опять скачет, – раздаётся хриплый голос механика. – Я бы посоветовал отложить манёвр, капитан.– Не можем. Заказчики ждут, – отрезает Воронов. – Держи под контролем. Если что – сразу докладывай.

Буксир приближается к барже. Воронов напряжённо следит за дистанцией, корректирует курс. Внезапно свет на мостике меркнет, приборы гаснут. Тишина. Только шум ветра и плеск воды.

– Чёрт! – Воронов резко дёргает штурвал, но судно уже не реагирует.

Буксир набирает скорость, неуправляемый, словно игрушка в руках стихии. Воронов бьёт по аварийной кнопке, кричит в рацию:

– Центральный! Отказ электропитания! Я не могу остановить судно!

Секунды тянутся, как часы. Воронов видит, как приближается бетонная стена гидротехнического сооружения. Он закрывает глаза. Удар. Грохот. Металл скрежещет о бетон.

Тишина.

Воронов сидит в кабинете следователя. Стены давят, лампа над головой слепит. Напротив – Игорь Коваль, молодой, подтянутый, с холодным взглядом. На столе – папка с делом, фотографии места происшествия, протоколы.

Диалог:

– Капитан, вы осознаёте, что причинили ущерб на 10 миллионов? – спрашивает Коваль, не отрывая взгляда от бумаг.– Осознаю, – тихо отвечает Воронов. – Но я сделал всё, что мог.– «Всё, что мог» – это не оправдание. Вы нарушили правила маневрирования, не обеспечили безопасность, – настаивает следователь.– У меня были предупреждения о неисправностях. Я докладывал руководству, – пытается объяснить Воронов.– И что? Вы продолжали выходить в море. Это ваше решение, ваша ответственность, – перебивает Коваль.

Воронов молчит. Он знает: слова не помогут. Перед глазами – лицо жены, когда он позвонил ей с новостью. Её молчание было громче любых обвинений.

Елена Воронова сидит на кухне, глядя в окно. Дождь стучит по стеклу, отражая её настроение. Она не спала всю ночь, думая о том, как сказать сыну правду. Артём вернётся из училища через час, и она не знает, как начать разговор.