Приручи ведьму, оседлай дракона

— Оксана Аркадьевна, вы подумали над моим предложением? — вкрадчиво поинтересовался шеф, наш ловелас, приятный мужчина с червоточиной.
Да-да, именно так. Несмотря на красивую внешность, от него за версту несло гнилью. И этот тип недвусмысленно предложил мне в ультимативной форме: или я с ним стану спать, или мне лучше писать заявление на увольнение. Мне жаль было расставаться с хорошо оплачиваемой и интересной работой. К тому же, благодаря умственным способностям и зачаткам ведьмовского дара, доставшимися от бабки, я прекрасно видела всех людей насквозь. Это значительно помогало в работе. Наша компания занималась страхованием населения. И у меня по вполне понятным причинам было больше всех заключенных договоров, я умела убеждать.
Попутно наша компания открыла филиал выдачи наличных особо нуждающимся. В банке проценты просто астрономические, у нас они значительно меньше, вот народ и шел толпами. Моя задача заключалась в том, чтобы определить платежеспособность и помыслы соискателя. К сожалению, через одного норовили взять деньги в долг и сбежать. Не банк же, многие решили, что нас проще «кинуть», чем погашать долги. Потому таким ничего не светило.
На работе меня ценили и уважали. И сейчас стоял выбор: или остаться, но стать грелкой ловеласа, или уйти с гордо поднятой головой, но потерять надежду на поиск интересной работы. Думала я недолго. Взяв лист бумаги, быстро написала заявление и протянула шефу.
 — Оксаночка, что же вы так сразу, — залебезил неприятный для меня тип. — Неужели я вам настолько неприятен? Обещаю, вам понравится, — с придыханием произнес Кирилл Андреевич, приближаясь ко мне и приобнимая за талию.
 — У меня нет желания это испытывать, — резко отстранившись, произнесла холодно. — Я свой выбор сделала. Подпишите заявление.
 — Может, все же передумаете? — В глазах мужчины полыхнул опасный огонек.
 — Нет. Я не привыкла менять своего мнения.
Шеф разозлился, подписал заявление и указал рукой на дверь. Я покинула кабинет, а позже и нашу контору. На меня смотрели кто с сочувствием, кто с недоумением. Уже около дверей меня догнала подруга, с которой неплохо ладили в течение пяти лет.
 — Ксю, ты рехнулась? Такой мужик тебе предложение сделал, а ты носом воротишь, — зашептала она с негодованием. — Еще и увольняться вздумала.
 — Какой мужик, Лиза? Я не смотрю на внешность. От него же гнилью несет за километр. Не собираюсь я с ним спать. Точка. Тема закрыта, — жестче, чем планировала, отозвалась, чем вызвала досаду у подруги.
 — Ксю, тебе тридцать пять лет, не пора ли о семье задуматься? — намекнула Лиза, вызвав улыбку на моем лице.
Ей и невдомек, что для ведьмы — тридцать пять — это как для обычного человека двадцать. В силу мы вступаем только в пятьдесят, вот тогда придется задуматься о семье и потомстве, а пока…
 — Успеется, я еще слишком молода, чтобы думать об этом, — погладила руку подруги в успокаивающем жесте.
 — Если ты выглядишь на двадцать, то это не значит, что твой биологический возраст врачи называют критическим для рождения ребенка, — наставительно выдала Лиза.
 — Ничего, переживу как-нибудь, да и рожать в ближайшее время не собираюсь. Все, иди, работай, на нас уже народ косится, — ответила и развернула женщину к ее рабочему месту.