Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться!

— Прости, я рассчитывал на другую жену — красивую и нежную, а ты станешь боевым магом, — трагическим голосом заключил Адам. — Поверь, это не то, что мне нужно. — «Будто мне нужно!» — пронеслось в голове. — Думаю, правильнее будет расстаться, — шепнул жених на ухо и отступил, оставив меня одну на ковровой дорожке под пристальными взглядами многочисленных гостей торжественной церемонии чествования лучших выпускниц магических школ.
— Я тоже не хочу... — начала я, но мой тихий голос заглушил рев глашатая.
— Мисс Рина Флорейс и мистер Адам Рисорт.
Я мечтала об этом дне несколько лет. Но все тщательно подготовленные планы, которые я записывала в дневник желаний, полетели в адское пекло, потому что Адам решил меня бросить за пять минут до звездного часа, а должен был на сцене попросить мою руку и сердце.
Я растерянно оглянулась, но жених уже исчез, а вот зрители нет. Я слышала сочувствующие шепотки и спиной чувствовала взгляды — растерянные, откровенно злорадные или же полные тревоги за мое будущее. Они все были неприятны. Что может быть унизительнее, чем пройти одной, без пары к сцене, на которой собрались лучшие выпускницы этого года?
Момент, когда я должна была блистать, превратился оглушительный провал. А ведь еще с утра ничего не предвещало беды. Я была перспективной, красивой и почти помолвленной выпускницей элитной магической школы. Меня ждала блестящая карьера и не менее блестящее замужество, а сейчас стою одна под взглядами сотни гостей, среди которых мои родители, Его Величество и весь свет аристократии, где я должна была стать не просто своей, а жемчужиной этого сезона!
Нет. Такого позора я вытерпеть не могла. Уже почти повернула назад, изо всех сил стараясь, чтобы на глазах не выступили слезы, но в последний миг выдохнула, сжала кулаки, и как учила мама, выпрямила спину и гордо приподняла подбородок. Я Рина Флорейс и я никогда не отступаю. Сложнее всего дался первый шаг. Я была так собрана и сосредоточена, что, казалось, к стихийной магии прорезался еще и ментальный дар, настолько хорошо я ощущала исходящие от зала эмоции. Торжествующую злость недоброжелателей — их у меня всегда было немало. Снисходительное сочувствие — липкое и особенно неприятное. Искреннее беспокойство и жадное любопытство. Выдержит ли? Сорвётся или нет?
Очень хотелось сказать: «Не дождетесь!», но я просто шла, приклеив на лицо легкую, вежливую улыбку успешной дебютантки.
Здесь слишком много тех, кто долго еще будет судачить о том, что Рину Флорейс бросил жених прямо на церемонии чествования. От сплетен никуда не денешься, но никто из присутствующих не сможет сказать, что я сломалась.
В зале стихли даже шепотки. Все безмолвно следили за тем, как я, печатая шаг, двигаюсь по направлению к сцене. Одна, но с гордо поднятой головой. Никто не должен знать о том, как тяжело на душе. Я не покажу, как сильно болит разбитое сердце и как мне страшно, потому что близкий человек не поддержит меня, если я вдруг споткнусь. Мне взглядом хотелось найти в толпе Адама. Посмотреть, как он переживает мое унижение. Но этого пока делать нельзя. Я увижу его со сцены, когда можно будет взглянуть на предателя свысока. Он сделал свой выбор, но кто сказал, что Адам об этом не пожалеет?
Когда справа от меня возникла массивная мужская фигура в строгом черном костюме, который, казалось, сейчас разойдется по швам на широких, отнюдь не аристократических плечах, я проделала почти половину унизительного пути.