Танец бабочки

Ее всегда отличала легкость походки. Один из пациентов как-то сказал: «Софья Андреевна порхает, как бабочка, по клинике, окрашивая всё вокруг яркими красками. Более грациозной женщины я еще не встречал. Двигаться на высоких каблуках с такой бесконечной легкостью дано отнюдь не многим женщинам!» С тех пор многие за глаза стали ее ласково называть бабочкой. Она всегда располагала к себе не только пациентов, но и многочисленный персонал клиники. Коллеги охотно делились с ней своими проблемами и сокровенными тайнами, когда в их жизни наступали непростые времена и возникала острая необходимость излить душу.

Она всегда всем улыбалась при встрече, интересуясь, всё ли у человека хорошо. Причем ее вопросы всегда были искренними, а не для галочки, и люди, чувствуя это, вели себя с ней предельно открыто.

Ее нельзя было назвать роковой красавицей, воспламеняющей мужские сердца одним только взглядом. Совсем напротив, ее красота была нежной и спокойной. Она была подобна полевой ромашке, которая прекрасна сама по себе и не требует сравнения с другими изысканными цветами. Ее большие зеленые глаза с черными бархатными ресницами и всегда аккуратно уложенные блестящие каштановые волосы подчеркивали белизну ее кожи, а естественный легкий румянец придавал ее лицу какую-то детскую невинность.

Сейчас она направлялась к главному врачу клиники, и на ее лице читалась крайняя озабоченность предстоящей беседой.

– Поверьте, Софья Андреевна, я действительно не могу не восхищаться Вами, как Специалистом с большой буквы и человеком с огромным сердцем. Я вижу, как Вы стремитесь обогреть каждого ребенка и помочь всем детям, попадающим в Ваши руки, но я не в силах сделать в рамках нашего лечебного учреждения то, что Вы просите. Даже если предположить, что мы с вами общими усилиями найдем спонсора и оборудуем Вам кабинет согласно Вашей методике, в лучшем случае и меня и Вас уволят за недопустимые и не прошедшие согласования и многочисленные апробации эксперименты над детской психикой. Вы же, как никто, должны меня понять, – в очередной раз тактично ответил Софье «нет!» Степан Филиппович – главный врач клиники, в которой она работала клиническим психологом вот уже семь лет.

Собственно говоря, она уже не надеялась на положительный ответ, и сейчас была не более чем финальная попытка с ее стороны получить разрешение на размещение акустической комнаты для реабилитации детей, ведь у Софьи появился реальный спонсор, который был готов оплатить дорогостоящее оборудование.

Она понимала Степана Филипповича, который не готов был, подобно Дон Кихоту, сражаться с ветряными мельницами нашей системы здравоохранения. Он прекрасный специалист, кардиохирург, спасший многие детские жизни. Сейчас он продолжал проводить операции, но уже намного реже. В свои пятьдесят пять лет он заработал себе артроз суставов и, каждый раз отстояв в операционной по восемь-десять часов, выходил и в прямом смысле валился с ног. Весь следующий день он с трудом передвигался по клинике с перебинтованными коленями, но при этом никогда не говорил коллегам о том, как сильно его мучает недуг, однако все знали и относились к нему с заслуженным уважением. Софья понимала, что Степан Филиппович действительно бессилен в данном случае, и для нее наступило время искать альтернативные решения.