Невероятная жизнь Анны Ахматовой. Мы и Анна Ахматова

Жанр: Литературоведение / Зарубежная публицистика / Биографии и мемуары

Автор

Страниц

Год

2024

Как итальянец может осветить спад и величие русской поэтессы? Анна Ахматова – это не просто имя, это целая эпоха, олицетворенная в строках. Как точно выразился Иосиф Бродский, её голос и даже малейшее движение могли пробуждать в человеке гуманность и сознание, превращая его в "гомо сапиенс". Эта поэтесса, пережившая ужасы двух мировых войн, стала символом русской литературы в самые мрачные времена, когда надежда казалась утраченной.

Ахматова знала, что значит страдать, но её страдание было не только личным – это была скорбь всей нации. Она творила в условиях репрессий и цензуры, и даже когда её стихи могли передаваться лишь "от уст к устам", её муза не оставляла её. В конце своей жизни, после многих испытаний, она заслуженно заняла место величайшей поэтессы своего времени, оставив неизгладимый след в истории литературы.

Известный итальянский писатель Паоло Нори, который сочетает свою литературную карьеру с преподавательской деятельностью в Милане, готов поделиться с нами захватывающей историей этой уникальной женщины. Он не только хорошо знаком с её творчеством, но и сумел по достоинству оценить его влияние, что позволяет ему создавать глубокомысленные переводы, которые способны передать оригинальный дух её произведений.

Для всех любителей литературы и культуры, этот рассказ открывает новую грань понимания Ахматовой. Материалы содержат издательский макет формата PDF A4, что делает их удобными для чтения и изучения.

Читать бесплатно онлайн Невероятная жизнь Анны Ахматовой. Мы и Анна Ахматова - Паоло Нори

Paolo Nori

Vi avverto che vivo per l'ultima volta:

noi e Anna Achmatova

От автора

Я очень рад, что мой роман об Анне Ахматовой опубликован на русском языке, и хочу сказать издательству «АСТ», что своим решением купить права на эту книгу они делают давнего поклонника русской литературы настолько счастливым, что он даже не может сказать, насколько.

Однако я хочу, чтобы русские читатели знали, что версия, которую они найдут здесь, не идентична оригиналу.

Есть вещи, которые, в соответствии с российским законодательством, не могут быть опубликованы в том виде, в каком я их написал.

Будьте здоровы!

Паоло Нори

Болонья, 22 июня 2024 года

Предисловие. Она

Переводчица Ангелина Щекин-Кротова вспоминала, как в 1956 году вместе с мужем, художником Робертом Фальком, она отправилась на празднование шестидесятипятилетнего юбилея писателя Ильи Эренбурга, автора повести «Оттепель» (давшей название тому историческому периоду, который Советский Союз как раз переживал в пятьдесят шестом).

«Была масса народа, так что для мужчин даже не хватало стульев, – рассказывала она, – сидели только женщины или же мужчины постарше. Некуда было класть шапки и шубы. Какая-то такая была толкотня невероятная, как будто бы в часы пик в метро, представляете?

С трудом можно было пробраться к каким-то закускам и винам. Я помню, Тышлер [тоже художник] утащил себе три бутылки и блаженствовал, сидел в уголке (смеется). Вдруг раздался какой-то шорох, и вошла в кабинет (я была в кабинете и Фальк тоже) Анна Ахматова. В черном платье, со своими серебряными волосами.

И вдруг в комнате стало просторно – в этой тесной комнате. Все встали и тихо ее приветствовали, и она, как царица такая, знаете, поклонилась и вышла в другую комнату».

1. Анна

1.1. Старики

Мне нравится, как разговаривают старики.

Точнее сказать, мне нравилось, как разговаривали старики во времена моей юности.

Мне нравилось слушать, как говорит моя бабушка Кармела.

Когда она с кем-то беседовала, вернее, когда на людях ее вдруг одолевало желание высказаться, бабушка Кармела начинала говорить таким внушительным тоном, которого я не замечал даже у себя.

И этот ее внушительный тон, на мой взгляд, мог бы многое о ней рассказать.

Например, о том, что бабушка Кармела – шестнадцатый ребенок в семье издольщиков[1], у которых было семнадцать сыновей и дочерей.

Что она закончила три класса и пошла работать – с одиннадцати лет прислуживала в генеральском доме в Парме.

Помню ее слова: «Паоло, у нас дома было хоть шаром покати, а, когда кончались деньги, мы устраивали себе праздник».

Этот тон говорил о том, что она вырвалась из нищего детства.

Что она своими руками, своим трудом, всей жизнью заслужила право иметь собственный голос, как и любой другой человек.

Этот тон утверждал: «Вот она я, видишь? Я тоже имею право быть здесь, верно? Как и ты».

Больше ни у кого, никогда в жизни я не слышал такого внушительного голоса, как у моей бабушки.

Нечто похожее я нашел только в литературе – и это был голос Анны Ахматовой.

Между Ахматовой и моей бабушкой не было ничего общего.

Но это явления одного порядка.

1.2. Холод

Известный русский писатель Венедикт Ерофеев считал: «Как бы ни было, грамотному русскому человеку – это я знаю определенно – было б холоднее и пустыннее на свете, если б поэзия Иосифа Бродского по какой-нибудь причине не существовала».

Продолжить чтение

Вам может понравиться: