Долг корсара. Форт Генри Моргана

Сэр Генри Морган смотрел на одинокий баркас со стены форта. Обычно моряки всячески избегали это место, но суденышко упрямо шло к острову. Единственный парус трепыхался на переменчивом ветру, а находящийся в баркасе человек работал веслами.

– Что ему нужно, черт возьми? – спросил Морган скорее самого себя, нежели своих старых корсаров.

Он в очередной раз попытался вспомнить, когда впервые здесь оказался. Ничего. Пусто. Как и всегда – воспоминания роились, перемешивались, но обрывались на последних днях, проведенных в славном Порт-Ройяле. Иногда Моргану и вовсе казалось, что все это ему снится. Странный остров с фортом невероятных размеров. Странная жизнь…

Рассказывали, что столицу Ямайки сотрясло мощное землетрясение. К тому моменту Морган уже четыре года как считался мертвецом – ему даже камень могильный поставили. Правду знал лишь узкий круг старых приятелей. Бывший адмирал флибустьеров стал затворником, ведущим размеренный образ жизни. Поэтому когда Порт-Ройял в одночасье ушел на дно, никто не спохватился о рыжем старике, оказавшемся в эпицентре событий.

Рассказывали, что потерявшего сознание Моргана вытащил из воды некий человек, представившийся Ричардом Норманом. Пока старый пират и вице-губернатор Ямайки дрых и бредил, Норман доставил его сюда, на остров, и передал в руки буканьеров, строго чтящих пиратский кодекс. Большинство из них некогда ходило с Морганом в походы – Маракайбо, Пуэрто-Принсипе, Панама… Великие набеги до сих пор отдавались в ушах залпами картечи и звоном сабель.

Буканьеры выходили своего адмирала, которого до этого считали ушедшим в рундук Дэви Джонса. Но Генри Морган был жив – живее всех живых. Придя в себя, он разузнал, что остров словно специально был возведен для того, чтобы выдерживать осады. Два пресных озера с чистой водой, пастбище коз, кур и коров, бастионы, рвы, равелины… И пусть здесь не было полюбившихся ему плантаций сахарного тростника, он уже и не мечтал о другой жизни. Он вообще уже должен быть мертв.

Еще большим было удивление Моргана, когда он спросил, как называется этот остров. Буканьеры ответили, что назвали его в память о великом адмирале, под командованием которого они ходили много лет. Они называли его Фортом Генри Моргана. Тогда он спросил, кто построил этот великолепный форт.

Для этого пришлось вспомнить, что в разгар своей пиратской карьеры Морган вместе с компаньонами подумывал о предприятии, именуемом Флибустьерской Империей. Наивным мечтам не суждено было сбыться – флибустьеры разошлись, как в море корабли. Теперь же выяснилось, что не все пиастры были оставлены в ямайских кабаках. Якобы идейные пираты вложились в постройку гигантского бастионного форта в виде пятиконечной звезды, планировка которого идеально накладывалась на здешнюю землю. Спустя годы тут обосновалась безымянная колония буканьеров.

Морган не помнил, сколько времени уже провел на острове. Казалось, не прошло и дня. Но в памяти неохотно всплывали отрывки жизни – однообразной, смутной, цикличной. Может, прошел месяц? Полгода? Год? Он часто задавал этот вопрос сам себе, но в ответ получал лишь глухой шум прибоя, словно подносил к уху ракушку. Как будто кто-то хорошенько покопался в его голове и выудил часть воспоминаний. Возможно, это всего лишь последствия травмы головы? Или выпивка дает о себе знать? Или это жизнь после смерти, в которой он вынужден проживать один и тот же день, гуляя по своим мрачным владениям? Тогда почему баркас появился только сегодня?