Эпоха погасших маяков

© Николай Мужилов, 2021

ISBN 978-5-0053-7577-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Июль»

Алый закат, как кровоточащая рана

на перебинтованном тучами небе.

Город тонул в раскаленном мареве,

ждал дождя – напоить продирающие асфальт стебли.

Улицы бредили в разломах кроссвордов минувших тысячелетий.

Как мало жизни, как много смерти в единице времени.

Танцевать босанову на берегу детства.

Читать мантры полуночных станций метро.

Это замкнутый круг причин и следствий

И не вырваться из него вслед за стаей юных ветров.

Превратить себя добровольно в профессию, купить душе фитнес-абонемент.

Но Богу не был никогда интересен контент наших новостных лент.

Испить хотя бы глоток предрассветной прохлады —

Утолить эту жажду. Забыться бы сном.

И зной, что в сердце пустил метастазы

Вдруг отступит, когда осознаешь, что взаимно влюблен.

«33»

Крест тридцатитрехлетних —

ставить знак равенства между ипотекой и рабством,

Подтверждать, что живой пока еще, ежегодным обновлением гаджетов.

Мой цветик-семицветик в пол литровой банке со вчерашней водой —

А руки обрывают бесцельно лепестки, что мы наивно называли мечтой.

Грязный бинт на запекшемся прошлом. Сакральный long-read – пустота между строк.

Забытый навык – «быть хорошим». Мечется офлажкованный буднями волк.

И пусть сгорит бумажный журавлик, как те надежды, что смешались с золой.

Крест тридцатитрехлетних – бесконечная гонка за самим собой.

Июльский полдень. Блики солнца на черном стекле.

Будущего нет.

Будущего нет

Будущего нет…

«Сирин»

Спальный район к югу от центра вселенной —

Новостройки по берегам четырех грязных рек,

Где ретвиты Адама и Евы

Исчезают в сингулярности ипотек.

Плесневый воздух, ржавчина, пепел и пыль,

Увядшие розы да перетянутый колючею проволокой пустырь.

И кружит с вороньем птица Сирин над куполами Москвы.

Здесь некого больше просить: «Спаси и сохрани».

Пьяны от вкуса крови легионеры

И все громче поют гимны богу войны.

Патриотизм – это мышь в клюве совы Минервы —

Но чем гуще сумрак – тем ярче сны.

Праздное поле, разверстая бездна небес —

Время бессменных царей и паролей – неутоленная жажда чудес.

Но обналичен банковский счет и продан нательный крест —

Лети прочь птица Сирин из этих заповедных мест.

Так, стало быть, надежнее всего инвестировать в порох?

Но теперь нам в глаза глазами наших детей смотрит Молох.

«Жить да жить» (anti-jazz song)

Жить да жить —

Черствый хлеб, ржавый серп.

Жить да жить —

Петь свой гимн, славить герб,

Не тужить,

Ведь канет ночь, встанет день,

Разойдутся круги на воде.

Жить да жить —

В суесловье листвы на шершавом ветру,

В слепоте фонарей, освещающих пустоту.

Год пройдет, сколько будет еще?

Жить да жить —

Кувырком, наотмашь, взахлеб.

Жить да жить —

Белый стих, алый снег.

Жить да жить —

Липкий сон. Страшный век

Пережить,

И в знойный полдень исчезнет тень.

Разойдутся круги на воде.

Жить да жить —

По накатанной, не меняя маршрут.

Через зенит, на закат, в темноту

Возвращаемся каждый

В свой дом, без имен и по одному,

Словно письма себе самому.

«Суета сует»

Фарфоровый быт.

И здесь никто не считает минут,

Что исчезли за горизонтом событий.

Здесь одиночество – за кликом клик,

Как молчаньем опечатанный звук,

Как Слово, растерзанное морфологией и фонетикой.

Взломанный шифр —

По воду ходить с решетом.

Ведь у Бога нет реквизитов для безналичных расчетов.