Мотель посреди пустыни

Путешественник поднял голову: в пустыне перед ним возвышался мотель – точно в том месте, куда указывала карта. Здание частично разрушилось, выглядело дряхлым и заброшенным. Оно поднималось над барханами чужеродным элементом. И кто придумал построить его здесь, на краю света?

Странник направился прямиком к нему, ступая по разогретому полуденным солнцем песку. Ноги проваливались по щиколотки, крупинки кварца тучей поднимались в воздух и захлёстывались в ботинки, обжигая кожу через носки. На лбу выступила испарина. Влажная от пота рубашка под рюкзаком прилипла к спине. Живности не было видно. Редкие мухи лениво переползали с места на место. Их крупные сине-зеленые спинки поблескивали на песке малахитовыми бусинами. Они не летали – боялись опалить крылья, и путник хорошо их понимал.

Превозмогая жару, он дошёл до здания и укрылся в тени. В горле пересохло настолько, что язык – тяжелый, обезвоженный, прилип к нёбу. Путешественник обтёр лоб, вытряхнул песок из обуви, огляделся.

Стены, в отличие от провалившейся крыши, выглядели крепкими. Ни время, ни разгул стихий не нанесли им мало-мальски значимых повреждений. Только краска потрескалась и то и дело облетала, с лёгким шуршанием падая на пол. Вокруг парили те же самые мухи, разрезая пространство слюдяными крыльями. Воздух звенел и вибрировал от обилия кишащих в нём насекомых. Странник поморщился. Пахло пылью, ветхостью и мышиными фекалиями. Он провёл по стене рукой. Жёсткие чешуйки посыпались вниз, обнажая ровную гладкую поверхность. Царапнул ногтями и удовлетворенно хмыкнул: на плоскости остался ярко-жёлтый металлический след. Это было золото.

Путник присел на корточки, откинул верхний клапан рюкзака и запустил туда ладонь. Пуговица манжеты зацепилась за жетон. Сверкнул стальной бочок, показалась выгравированная надпись: «Томас Котовский, группа крови II положительная». Странник бережно, словно раритетную драгоценность, достал карту. Она не выглядела старой и потрепанной, напротив: напечатанная на белоснежной офисной бумаге, хрустящей под пальцами как крахмал, напоминала хитроумную схему электронного прибора. Томас сверился с картой, еле заметно улыбнулся и спрятал её в рюкзак. Он добрался до места и определенно знал, что делать дальше. Вот отверстие в стене в виде правильного пятиугольника. Отступаем девяносто метров направо. Сколько это будет в шагах? Сто десять – сто двадцать?

Отсчитав нужное количество, странник припал к стене открытыми ладонями. Медленно, сантиметр за сантиметром, ощупывал шелушащуюся поверхность. Стоп! Вот искомые три кнопки, чуть выступающие под пальцами. Томас нажал на среднюю и прислушался. Тишина! Только звон в ушах напоминал о полчищах насекомых, кружащих вокруг. Внезапно стена перед ним раздвинулась в стороны, взору предстала крошечная, ярко освещенная комната.

«Лифт», – мелькнуло в голове.

Не секунды не колеблясь, Томас вошел в кабинку. Двери стремительно закрылись. Он осмотрелся. Боковины, пол и потолок блестели шлифованным золотом, да так интенсивно, что слепили глаза. Гладкие, ровные, без выступов, словно подсвечивались изнутри – в лифте было светло как днём и пахло свежестью.

Томас завертел головой в поисках кнопок. Безрезультатно. Подъёмник стоял на месте, и запустить его не представлялось возможности. Странник прикоснулся к стене. Под пальцами засветилась вертикальная шкала. Неоновой полосой протянулась она от пола до самого потолка. Яркая, чёткая. И никаких поясняющих знаков. Путник дотронулся до шкалы. Кабинка не дрогнула. Нажал всей ладонью на неоновую дорожку. Лифт продолжал стоять с закрытыми дверьми. Тихонько постучал, потом сильнее. Ноль эффекта. Заколотил руками и ногами – бесполезно. В отчаянии он облокотился спиной на голубеющую полосу и медленно сполз на корточки. Лифт утробно заурчал и поехал вниз.