Проклятью вопреки. Лика Сташевская,

– Алло, Вероника? – слышу удивлённый голос с лёгкой хрипотцой.

Я молчу, да и что сказать. Предложить ему встретиться прямо сейчас на Чистых прудах – звучит безумно. Мой внешний вид оставляет желать лучшего: одежда насквозь промокла, а чёрная тушь растеклась по всему лицу.

– Ника, ответишь мне или будешь молчать в трубку? – спрашивает он, только теперь без удивления, а с ноткой уверенности и заботы.

Мне нравится слышать его голос. Но следует прервать звонок, не буду же я ему рассказывать, как встретил меня муж с командировки. Может, он и порадуется. Ведь теперь я свободна.

Вот только моя расшатанная нервная система решает обойтись без слов, и я начинаю рыдать навзрыд.

– Ника, что случилось? Где ты? – уже настойчиво спрашивает он, надеясь услышать хоть слово от меня.

Я нажимаю на дисплее кнопку «отбой», прерывая телефонный монолог. Но мне сейчас так хочется поддержки, внимания или просто товарища, который пропустит со мной пару бокалов рома.

От подобных мыслей, проскакивающих в моей голове, удивляюсь сама себе. Дело в том, что я очень редко употребляю алкоголь, максимум пару бокалов вина. А если больше, то за последствия не ручаюсь.

Помню, после успешной сдачи дипломного проекта, мы с однокурсниками решили отметить это, как положено, в одном из столичных клубов. Было весело. Все танцевали до утра, а потом дружной компанией встречали рассвет на Краснопресненской набережной.

Вообще тот день запомнили все, кроме меня. Один умник решил, что все должны пить только коктейль «Лонг Айленд». А это довольно крепкий напиток, на основе джина, водки, рома, текилы и чего-то там ещё. Так вот, Ника Романова выпила три коктейля, успела заказать четвёртый, но уснула раньше, чем его принесли. В полубессознательном состоянии однокурсники передали меня будущему мужу. И в два часа ночи – в самый разгар танцев – я сладко спала дома. Это был хороший урок мне на будущее, теперь я чётко слежу за мерой выпитого алкоголя.

Вновь пытаюсь вырваться из размышлений, но почему-то получается плохо. В голове туман, и становится всё гуще. Пока совсем не потеряла рассудок, решаюсь написать Дмитрию загадочное сообщение в его стиле: «ЧП. Счастливые часов не наблюдают».

Я без доли смущения ложусь на ближайшую скамейку. Эмоциональное перенапряжение даёт о себе знать – от усталости я быстро проваливаюсь в сон.

Сон изнуряющий, картинки постоянно сменяют друг друга. Последнее, что запоминается, как мы с мужем вместе гуляем здесь, на Чистопрудном бульваре: «вот останавливаемся около памятника Грибоедову, муж своими ладонями обхватывает моё лицо, такие тёплые руки, я чувствую его трепетное дыхание…»

– Ника? Вероника Романова просыпайся.

Муж слегка ударяет по щеке, от неожиданности я открываю глаза. И вижу испуганный взгляд. Дмитрий нависает прямо надо мной и смотрит с непониманием происходящего.

Я улыбаюсь ему, при этом всматриваюсь в мелкие морщинки на его лице. Почему-то мне хочется коснуться ладонью его лица. Но подавляю странное желание. Ничего не говорю ему, но про себя отмечаю – он всё-таки умный мужчина, раз смог понять, что в сообщении я процитировала крылатое выражение, источником которого является пьеса Александра Сергеевича «Горе от ума». Ну а ЧП, значит Чистые пруды. В Москве, насколько знаю, только один памятник Грибоедову и находится он на Чистопрудном Бульваре.