Марсиане на Ленинском проспекте. Рассказы

© Александра Медведкина, 2019

ISBN 978-5-4496-4844-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

(рассказ)

Вот смотрю я на нее, и думаю: красивая она все-таки у нас. Нашей матери сорок пять или сорок шесть лет. Я точно не помню.

Вот она готовит нам с сестрой поесть, ходит по кухне туда и сюда, рассказывает что-то про работу. Я то и дело переставляю ноги, убирая их с дороги нашей Ма, чтобы она о них не споткнулась – кухня-то у нас не то чтобы большая.

Ленка сидит по другую сторону стола, читает. Сидит, положив ногу на ногу, и тапочек у нее только на кончиках пальцев держится. Сестра меня на два года младше, ей шестнадцать.

Тянусь через стол, и она вскидывает на меня глаза. Очень настороженно ко мне в последнее время относится. Приподнимаю пальцем обложку книги, чтобы было видно название.

– Опять, – говорю, – про фашистов читаем?

– Я контрольную пишу. – Сестра краснеет, убирает книгу подальше от моей руки.

– Да? Я почему-то подумал – читаешь. А ты, оказывается, контрольную пишешь.

Лена злобно сопит – наверное, не знает, что сказать.

– Я для контрольной читаю!

– О, а на ту толстенную фигню ты шестьсот рублей тоже для контрольной выкинула? – Я имею в виду огромный том о военных наградах Третьего Рейха.

– Это не фигня!

– Фашистка.

– Дурак.

– Шестьсот рублей? – Мама поворачивается к нам.

Кивком показывает Лене, что той надо пересесть, иначе Ма не доберется до холодильника. – Кто это тут шестьсот рублей потратил?

Вот так у нас всегда. Мама реагирует на нас только тогда, когда мы упоминаем в разговоре деньги.

Ленка смотрит на меня – ждет, зараза, что я что-нибудь скажу, как-нибудь ее отмажу.

– Ленка у меня деньги украла, Ма. Ты бы с ней поговорила, что ли. Я просто как бы уже ей объяснял, что…

Сестра вскакивает со стула. Глаза у нее блестят, щеки красные. – Скотина! Мам, ты же знаешь… Снова ко мне поворачивается. – Ты идиот, Кирилл! – Хлопает книжку на холодильник так, что с него валятся ручки и блокноты. Падают в щель между холодильником и стеной. Сестра перешагивает через мои ноги и идет в свою комнату.

Я закуриваю. Руки у меня почему-то дрожат. Мама тоже как-то напряглась.

– Ма? Ты чего?

– Ничего.

Выпускаю дым.

Мать отходит от холодильника, кладет на стол, что у плиты, пакет с зеленой фасолью.

– Мам?

Она разрезает пакет, высыпает мерзлые стручки на сковородку, и они начинают шкворчать.

– Я сколько раз говорила, чтобы ты на балконе курил? – Ма на меня больше не смотрит. Приподнимает очки, вытирает потекшую тушь. – Сейчас бабушка с тетей Катей придут.

Я встаю, обнимаю ее со спины. – Мам, ну прости.

Она просто стоит, позволяя себя обнимать. Потом: – Пусти.

Я отпускаю. Она разбивает в сковородку яйца, размешивает.

– А чего ты не сказала, что бабушка придет?

– Я говорила.

Вот ведь, а. Наверное, я как-то это упустил между ее рассказами о работе. Она у нас на двух работах работает.

– Ну извини, а? Ну дурак я, ну? И чего, не любить меня теперь из-за этого?

– Кирилл, я устала.

Она накрывает сковороду крышкой и начинает мыть посуду.

Все. Вот после этого можно уже что хочешь делать – Ма разговаривать больше не будет. Можно разворачиваться и уходить.

Но тут она меня удивляет: – Ты в военкомате сегодня был? – Спрашивает.

– Мать! – Я тушу окурок.

Она садится за стол и разворачивает кроссворд. – Можешь идти.