Я прощаю тебя за все

ПРОЛОГ

Ветер трепал нашу палатку всю ночь, силясь проникнуть внутрь. Но ближе к утру, он неожиданно притих, стал тёплым и лёгким, словно дыхание, небо на востоке очистилось от чёрных туч, и заалело, вначале слабо, постепенно разрастаясь больше и шире. И вдруг первые солнечные лучи брызнули на сонную землю.

В один миг всё вокруг наполнилось торжеством. И тёмно-зелёный лес, усеявший близкие и дальние горы, касающийся вдали вершинами выцветшего луковичного неба. И синее уходящее за горизонт море с далёким расплывчатым скелетом парохода. На первый взгляд такое тихое и спокойное, словно обыкновенное озеро, не всплеснёт и не шелохнётся в тихую погоду.

Странным поначалу показалось мне видеть сквозь узкое солнечное отверстие палатки эту застывшую воду, словно взлётную полосу аэродрома, убегающую вдаль. Я даже протёрла пальцами слипающиеся глаза, не в силах понять до конца ещё, сон это или явь. Но, вглядевшись пристальнее, всё же определила, что это был не сон, и что моё первоначальное впечатление обманчиво. Море было усеяно неровными пенящимися волнами с белыми гребешками. Оно беспрерывно двигалось, и, казалось, дышало, накатываясь на прибрежные камни...

ГЛАВА 1  Море и солнце

Тревожный сон

Всю эту ночь меня мучили кошмары. Я пробуждалась, пересиливая себя через сердечную тягость, вся обливаясь холодным потом. Вскакивала, ужасаясь реальности и жуткости сна, прислушиваясь как бы внутрь себя, в каждую свою живую клеточку, стараясь дать истолкование тому, что я видела.

Было страшно вставать. Стараясь унять мелкую дрожь, я плотнее придвигалась к Гене, желая слиться с его широкой спиною, видя в нём надёжную себе защиту. В глазах плыли синюшные круги. И я вскоре засыпала, вслушиваясь в равномерный плеск волн за палаткой. А страшный сон повторялся.

Вновь из-под самого низа чёрной изуродованной коряги, лежащей на дымчатой усохшей траве, меня пожирал взгляд налитых кровью глаз. Я мгновенно отшатывалась, мелко дрожа всем телом, поражённая той огромной ненавистью, струившейся из красных живых пуговок. Но любопытство брало верх над осторожностью и страхом. И я тихо подвигалась к манящей меня коряге, где находилось неизвестное мне существо, заворожено вглядываясь в гипнотизирующие и прожигающие меня насквозь глазницы.

Как вдруг в сиреневой тьме, блеснув серебристой тонкой лентой, мне на грудь прыгнуло что-то мерзкое и скользкое. Обезумев от страха, я закричала изо всех сил. Махая руками и изнемогая от ужаса, повалилась в сухую колючую траву.

Чёрная петля быстро затягивалась вокруг шеи. Спазмы сжали моё горло, сдавили грудь, вырвав булькающие вздохи и хрипы. Из последних сил я впилась ногтями в склизкую шершавую кожу, хватая ртом воздух, крича и дёргаясь всем телом, отрывая от себя мерзкое создание. И проснулась, вся мокрая от холодного пота, и мелко лязгая зубами. Сердце, как после бешеного кросса, воздух в груди спёрло, а во рту всё пересохло.

- Ты что, Люд? Чего кричишь? Успокойся.

Наклонившись ко мне, Гена тревожно всматривался опухшими от сна глазами в черты моего лица.

Ночь, по-видимому, кончалась. По низкому потолку палатки скользили тусклые блики света. Чёрные волосы Гены взъерошились, и, бесшабашно свисая, торчали во все стороны.

- Ох, выдохнула я. - И надо же. Приснится такое...