Тень ведьмы

XI век, 1006 год

Деревня Белоозеро, близ Новгорода

Солнце низко висело над гладью озера, словно золотая монета, забытая в небе. Берег был усыпан опавшими листьями, ветер лениво шевелил их. С деревьев медленно осыпалась листва – сама земля готовилась ко сну.

В воздухе пахло прелой травой, дымом печей, капустой в кадках и свежеиспеченным хлебом. Осень выдалась теплой и долгой – и люди надеялись на мягкую зиму.

Мужики продолжали охоту, таская в деревню связки зайцев и уток. Женщины хлопотали по хозяйству: ворошили сено, ставили тесто, варили варево из лесных кореньев. А между протоптанных дорожек – среди сушеной рыбы и соломы – с визгом бегала детвора. Их смех перемешивался с криками ворон, что крутились над деревьями, как предвестники чего-то важного.

Сквозь толпу ребят с топотом пронеслась девчушка лет четырнадцати, вызвав за собой волну неодобрительного гула.

– Мать! – крикнула она, вбегая в избу, запыхавшись.

Они жили вдвоём. Мужа в доме не было уже много лет, и все здесь принадлежало только женским голосам и рукам.

– Чего орёшь, как окаянная? – мать выглянула из-за печи, вытирая руки о фартук.

Девочка остановилась, глядя на свои ладони, словно искала на них слова.

– Ну? – мать нахмурилась, уперла руки в бока. – То верещишь как блаженная, то молчишь. Говори уж!

– Бабка Ядвига померла! – выдохнула она. – Я пришла, а она лежит, шепчет чего-то. А я подошла… и она – всё…

Мать всплеснула руками и, забыв даже отругать, схватила платок и выбежала из избы.

Бабку Ядвигу знала вся деревня. Сухонькая, будто вырезанная из корня, она жила в избушке на краю, почти у леса. Люди ее побаивались и сторонились. Она не искала общения – и взаимностью не отличалась. Ходили слухи, что у неё есть книги, которых быть не должно, и травы, что растут лишь на болотах.

Но девчонку к ней тянуло с самого младенчества. Сначала – смотреть, как она сушит травы и варит густые отвары. Потом – просто сидеть рядом и слушать, как потрескивает печь.

Мать не одобряла этой тяги, особенно после того как соседка прошептала ей пару нехороших историй. Запретила ходить – строго. Но девочка упрямо продолжала.

Вот и в этот раз, управившись с делами, она побежала к старушке. Дверь была закрыта, никто не отзывался. Девочка постучала раз, другой. Помня, что бабка почти не слышит, она приоткрыла дверь и вошла без страха.

Внутри пахло травами, воском и чем-то горьким, как старое вино. В углу темнела полка с банками, под потолком висели пучки – багульник, полынь, зверобой. Печь ещё дышала теплом, но в комнате было тихо.

Бабка лежала на кровати. Глаза полуприкрыты, губы едва шевелятся – словно шепчет кому-то во сне.

– Подойди, – прошептала она. Голос был слабеющим, но ясным.

Девочка приблизилась. Ядвига неожиданно схватила её за запястье. Пальцы ее были сухими и горячими, как камни, лежавшие на солнце.

– Бери силу. Тебе теперь с ней жить. Принимаешь?

– Да… – прошептала девочка, не совсем понимая, что делает.

Старушка выдохнула. Рука её ослабла. И в ту же секунду девочка ощутила, как её кожу обожгло – изнутри на мгновение вспыхнуло что-то. Она вскрикнула и, не оборачиваясь, выбежала прочь.

XXI век, 15 октября 2018 года

Москва, МГУ

Утро выдалось ясным и каким-то слишком теплым для октября. На набережной у главного корпуса тянулся бесконечный поток студентов с рюкзаками и термокружками. Некоторые из них были ещё полусонными, другие – возбуждёнными и шумными, словно перед экзаменом. Но никто из них не обращал внимания на мелочи: на то, как странно себя вела погода, как тепло отдавали стены старого корпуса, будто хранили чью-то память.