— Да по нему вообще тюрьма плачет, — с отвращением выдавливает Кир.— Ага, если бы не случайно обнаружившийся папочка со связями и деньгами, этот Денис сидел бы уже, — едко подхватывает Динара.Кажется, обсуждения новенького в нашей группе становится всеобщим. В глаза его ещё не видели, а уже ажиотаж произвёл. Не по себе мне от этого. Не верю, что он так уж плох — знаю наверняка, что ребята раздувать горазды. На себе уже испытала. — Даже в детдоме ужиться не мог, сбежал.— Говорят, у него своя банда была. А может, и сейчас есть, — раздаётся чуть тише, почти со страхом: это наш всегда осторожный Ромка говорит.— Разбоями занимались?— А хрен знает чем вообще. Но ими наверняка тоже.Уже даже не вникаю, где чья реплика. Знаю, что только начинают расходиться. Сидящая со мной Маша тоже не принимает участие в обсуждении, как и несколько обычно молчаливых ребят. Но мы в меньшинстве. А разговоры становятся всё более мрачными.Если до этой секунды я ещё колебалась слегка, правда или нет, то теперь уверена — ложь. И тошно от этого. Зацепились за происхождение парня?Да даже если и вправду в своем трудном детстве совершал разные ошибки — это что, повод поставить на нём крест? Уверена, парень ухватится за подвернувшийся ему шанс устроить жизнь иначе. Поступление в универ — хороший шаг. Странно, правда, что сразу на второй курс, а не на первый. По возрасту подогнали? А программу первого он что, дистанционно быстренько изучил?— Ректор у нас, конечно, пиздец мягкотелый, — сознание машинально цепляется за слова Кира, заглушая мысли. — Нельзя таких в приличный универ брать.— Тихо вы, — развернувшись ко всем, неожиданно шикает Фил, обычно сидящий за первой партой, у самого входа.И сразу становится понятно, почему пытается остановить ребят: дверь открыться успела, и где-то у порога замирает парень, оглядывающий нас со скучающим интересом.Давно ли Фил его заметил? Сердце почему-то пропускает удар, когда разглядываю новенького. Увидь я его где-то впервые, ни за что бы не подумала, что это всё о нём говорили. Выглядит скорее как известный актёр какой-то, чем вчерашний бандюган и выросший на улице парень.Высокий хорошо сложенный брюнет, видимо, умудрявшийся всё это время не пренебрегать спортом. Приятные черты лица. И губы красиво очерчены… Застывают в усмешке.Неожиданно занервничав, смотрю по сторонам. И понимаю, что всеобщее внимание сейчас приклеено к этому Денису. Не одна я на него так долго смотрела — другие ребята ещё продолжают. А сам новенький уставляется словно на всех и ни на кого одновременно.— Представляться, я так понимаю, не надо, — заговаривает, явно забавляясь.Облизываю пересохшие губы, пытаясь понять, это защитная реакция такая, или ему и вправду нипочём все эти разговоры? А он спокойно идёт к первой же свободной парте и садится. Ну как свободной… Там вообще-то рюкзак Кира лежит. Это во время разговоров однокурсники закучковались вокруг последней парты, многие из своих мест повыходили. Вижу, как колеблется Кирилл. Но всеобщие взгляды теперь на него, а потому, вздохнув, он подходит к Денису, уже размещающему свои ручку и тетрадь на парте. — А здесь вообще-то я сижу. Новенький поднимает взгляд. Не вижу, какой именно, но стоящий ко мне лицом Кир бледнеет. — Теперь я, — припечатывает Денис. Кирилл обводит взглядом всех нас, будто ища поддержки. Но мы молчим. Я вот вообще проблемы не вижу — парта для двоих, место свободное есть. Вдвоём бы сели.Но, тяжело вздохнув, Кир выдавливает:— Эм, ну ок, — и забирает свой рюкзак. Уходит к обычно сидящей одной Жанне. Если кто-то и собирался разрядить немного неловкую атмосферу, так и застывшую после прихода новенького, то не успевает — как раз в этот момент заходит преподаватель. Вводная лекция обычно не несёт в себе какого-либо смысла, а потому я не особо вслушиваюсь. Вместо этого задумываюсь обо всём произошедшем с момента разговоров о новеньком.Не знаю, каким он там взглядом на Кира посмотрел, что тот стушевался… Но подозреваю, что вполне обычным. Скорее, тут разговоры сыграли роль, особенно про некую банду. У страха глаза велики. А я не могу не улавливать, что многие ребята как минимум насторожены из-за появления Дениса.Но ведь ничего хорошего не будет, если мы продолжим сосуществовать в такой атмосфере. Тем более если новенький и вправду хочет начать новую жизнь, какую ведут все нормальные парни его возраста. А потому надо ему помочь…Не то чтобы я тут самая смелая, но если никто не начнёт, может стать поздно. Люди из детдома вообще недоверчивы по жизни, а тут такой приём. Ещё не хватало конфронтации.К тому же, аж сердце сжимается от несправедливости. Может, Денис хотел найти тут друзей? Мечтал, как вольётся в новое для себя место, как тут интересно будет? Нет… Всё-таки я не могу это так просто оставить. А потому уже чуть ли не жду перемену, настраиваясь. Правда, когда звонок всё-таки звенит, оглушительным кажется. Вдох-выдох. Решаюсь. Я ведь понимаю, каково это, когда обсуждают в самых разных выражениях. Когда не принимают — не знаю, но подозреваю, что ещё больнее.Осторожно подхожу к новенькому. Меня то ли не замечают, то ли не удостаивают реакцией. Но другого и не ждала, учитывая, что он слышал разговор однокурсников. Скорее всего, ко всем нам теперь враждебен будет. Поколебавшись ещё немного, сажусь рядом. Замечаю, как Денис при этом резко захлопывает тетрадь, в которой водил ручкой. Как мне кажется — рисовал. А теперь смотрит на меня — словно насквозь этим взглядом пронизывает, заставляя кровь стынуть в жилах. Сглатываю образовавшийся в горле ком. И хочется отвернуться, и не могу.Глаза ведь вполне добрые у него, тёплые. Отчего тогда ощущение, что взгляд опасный? Я ведь не предвзята совсем. — О моём брате тоже ходили разные слухи, — выпаливаю вместо предисловий, потому что неожиданно теряюсь. Даже не понимаю, почему про Тимура сказала, хотя собиралась выразить поддержку на своём примере. — И? — насмешливо интересуется Денис. Стараюсь не обращать внимания на тон: я ведь пока ничего такого не сказала, чтобы точно обозначить, что с миром пришла. Вздохнув, исправляю это как можно мягче:— Я хочу сказать, что мы можем подружиться.Денис ухмыляется, на этот раз внимательнее окидывая меня чуть прищуренным взглядом. Скользит им по лицу, по шее, ниже… Даже по волосам. А у меня сердце заходиться начинает. И впервые за всё это время приходит в голову мысль, что предлагать ему дружбу может быть не лучшей идеей.Она только укрепляется в сознании, когда Денис пренебрежительно-снисходительно уточняет:— С тобой?Аж застываю. Меня вроде не оскорбляют, но такое ощущение, что да. И тоном этим, и взглядом всё более раскованным. Будто я не дружбу предлагаю, а что-то другое.Вспыхнув, поднимаюсь с места.— Забудь, — бросаю резко, чувствуя себя идиоткой.Больше вообще не заговорю с ним. Сам пусть разбирается со своими проблемами.
