Тринадцатый месяц. Офисный планктон на краю вселенной

…Всегда, сколько себя помню, любила большую воду. Огромные озера, моря. Океан приводил меня в экстаз. В океанах не бывает полного штиля, вода всегда волнуется, набегает на берег, кидается пеной, шлепает мокрыми ладонями по отполированным за века бокам торчащих скал. И не важно, в каком краю вселенной этот океан. Важно, что он всегда живой. Дышит.
Я стояла лицом к океану, спиной к Марсае. Неспящий город поднимался за моей спиной, красивый, как сон и опасный, как кошмар. Хотя… мне-то чего бояться? Истечет 13 месяц, и комета Бастигея пройдет через этот мир, выворачивая его наизнанку. В живых не останется никого. В том числе и одной чересчур самоуверенной мигрантки из параллельной вселенной. Я не смогу, просто не успею вернуться. Сил не хватит.
Поэтому я ничего не боялась. Страх – это предчувствие, что на вас надвигается то, с чем вы не сможете справиться. А меня впереди ожидала всего лишь смерть. Штука неприятная – но широко распространенная. И у меня не было никаких оснований предполагать, что я не сумею умереть. Вон сколько народу прекрасно справилось, чем я хуже?
Неожиданно на плечи легли легкие, сухие руки. Я не вздрогнула. И не обернулась, продолжая стоять и смотреть на океан, как ни в чем не бывало. Кто бы это ни был, если б он хотел просто познакомиться, не подошел бы вот так, из-за спины. Верещать: «Что вам нужно!» - тоже не имело смысла. В эти жестокие дни всем и от всех нужно одно и то же.
- Слухи не солгали. У тебя и в самом деле железные нервы, - прошептали мне в самое ухо. Голос я не узнала. Ну и отвечать не стала. Нервы - так нервы, железные - так железные. Можно подумать, от этого сейчас может быть какой-то прок.
- Может, - возразил незнакомец так, словно прочел мои мысли, - Ты слишком рано сдалась.
- Не сдалась, - возразила я, потому что молчать дальше было и невежливо и стратегически неверно, - Просто не вижу возможности для борьбы.
- Подсказать?
Вот тварь ехидная. Подавила желание обернуться и посмотреть в глаза тому, кто на полном серьезе спрашивает приговоренного к смерти: хочет ли тот жить? Или лучше так оставить? Понятно же, что мне этого не позволят. А разговор наклевывался интересный.
- Подскажи.
- Ракушка…
Ага. А у поросят есть крылышки, и на одном из них я улечу домой.
- Так ничего и не спросишь? – вкрадчиво поинтересовался голос.
- С выдержкой у меня тоже все в большом порядке, - заверила я, - уж если ты так расстарался и обставил эту драматическую сцену, веди и дальше. А я послушаю. Пока этот разговор не слишком интересен. Но ведь ты не закончил.
- Я знаю, где можно взять правильную ракушку.
- И? – спокойно подтолкнула я.
- Бухта Химер.

Вот тут я и вздрогнула. Не смотря на хваленые нервы, и выдержку, и грядущий апокалипсис, и философское отношение к жизни и смерти. Потому что смерть смерти рознь. Бывает такая, от которой и Святой Себастьян шарахнется.
- Вход в бухту открыт со стороны воды. Тебе нужно всего лишь проплыть пару километров. Океан сегодня на диво спокоен. Химеры днем спят, а ракушки на самом берегу. Приплыть, взять и уплыть.
- Если все так просто, почему океан еще не кишит пловцами?
- Потому что эта информация не является общеизвестной, - сообщил голос.
- Почему ты сообщаешь ее мне?
- Потому что с тобой можно договориться, - отвесил голос сомнительный комплимент, - Всем остальным вера заменила мозги.