Розовый Дикий Запад

Росита-Спрингс выглядел так, будто его рисовали розовыми мелками по утреннему небу. Дома – с вензелями и фигурными фронтонами, как сахарные пирожные. Салун «Перламутровая Подкова» переливался розовым и пыльно-золотым, шерифская контора сияла свежей табличкой SHERIFF и зелёной дверью, а вокруг росли кактусы – стройные, пузатые, в горшках и просто из земли, и на каждом из них то и дело распускался цветок нежного оттенка – от чайной розы до клубничного мороженого.

В тот день в город въехала телега, доверху нагруженная розовым и золотистым сеном. На козлах восседала Роза – девочка с веснушками и шляпой, слегка великоватой для её упрямого лба. Рядом на мешках с сеном устроилась Джун – в перчатках для работы, с карманами, набитыми инструментами, линейками, карандашами и рулонами схем. Сбоку, придерживаясь за борты, ехала Альма, обнимая гитару, которая блестела на солнце перламутровым розовым, словно у неё внутри спрятано рассветное небо.

Телегу тащил Пеппер – пони с серьёзным видом и шляпой, как у старого ковбоя. Он время от времени фыркал, будто напоминал всем: «Разговоры разговорами, а дорога под копытами».

– Посмотри, Альма! – Роза поднялась на козлах, расправляя плащ-пыльник. – Шериф Магнолия поменяла вывеску. Теперь она блестит как настоящая звезда.

– Звезда… – Альма улыбнулась и провела пальцами по струнам. – Ты слышишь? Пустыня сегодня поёт мажором. Значит, день будет добрым.

– Мажором-максимумом! – вставила Джун, сверяясь с каким-то собственным измерителем ветра. – У меня даже стрелка компаса тянется к востоку – туда, где каньон. Там сегодня что-то необычное.

Розовые облака плыли, как ватные, и тени от кактусов ложились через дорогу мягкими полосами. Люди выходили из домов, приветливо махали девочкам, кто-то обливался водой из цинкового ведра, кто-то выставлял на крыльцо глиняные горшки с алыми цветами эхиномы. В городе любили красоту – и умели работать. Здесь и ковбойки, и мастера, и музыканты, и пекари – все были перемешаны, как ленты на праздничной шляпе.

– Девочки! – из-за двери шерифской конторы показалась Магнолия. Высокая, ладная, с серьёзными глазами и улыбкой, которую она берегла для тех, кто её заслужит. – Вы как раз вовремя. На вечер запланирована Ярмарка Розового Запада. Город ждёт музыку, танцы и новый гимн. Альма, ты приготовила песню?

Альма покраснела и крепче прижала гитару.

– Почти. Мне нужно услышать, как звенят шпоры на рассвете, как шуршит розовое сено… Тогда слова сами приходят.

– Сено у нас – высшей пробы, – гордо сказала Роза, похлопав по тюкам. – Мы привезли целую телегу вдохновения.

– И маленький сюрприз, – добавила Джун. – Но сюрприз лучше показывать, когда на площади соберётся народ.

Шериф одобрительно кивнула.

– Тогда разместитесь у стойла. И… – она помедлила и, словно между делом, добавила: – Девочки, держите ухо востро. В город снова вернулся Пыльный Барон со своим караваном. Говорят, он скупает у бедных фермеров воду, обещая защиту и процветание. А я защищаю закон, и знаю: процветание без совести – просто пыль.

– Пыль я умею убирать, – улыбнулась Джун, похлопав по своему чемоданчику с инструментами. – И не только с полок.

– Мы будем внимательны, шериф, – серьёзно сказала Роза. – Обещаем.

Стойла располагались за конторой. Облако, белоснежный жеребец с серебристой гривой, уже ждал там, похрапывая и перебирая копытами. Он принадлежал городу – точнее, ему доверяли городские дети и шериф. Облако приходил, когда звали, и уходил, когда чувствовал, что его сила нужна где-то ещё. Его считали немного волшебным: стоило коснуться его тёплой шеи, и сердце почему-то успокаивалось.