Академия темных властелинов

ПРОЛОГ
Проливной дождь пошел резко и стеной, словно кто-то вспорол небесный бурдюк, полный воды. Капли застучал по крышам, забарабанили по разлапистым листьям каштана, начали отплясывать джигу на подоконнике распахнутого настежь окна второго этажа и поливать мужчину, цеплявшегося пальцами за самый край карниза. Вот только вероятность промочить сюртук насквозь волновала того меньше всего. Висевший был занят очень важным делом: он подслушивал. А разговор в комнате, освещенной в этот ночной час тремя дюжинами свечей, велся презанятный.
-… так значит нужно отправить в бездну этих пятерых? – голос, с характерной для курильщика хрипотцой, был спокоен и деловит.
- Да, и желательно, чтобы убийства были громкими и не оставляли сомнений, что это именно не случайная смерть, - второй, наоборот, обладал приятным баритоном человека, привыкшего не просто говорить, а заставлять собеседника слушать.
- Хорошо, я передам ваши пожелания моему исполнителю, - усмехнулся любитель табака.
- Надеюсь, он стоит тех денег, что я плачу.
- Даже не сомневайтесь, этот мастер – один из лучших в гильдии черных плащей.
Порыв ветра заставил створку ударить об откос и, черпанув пригоршню капель, закинул их в нутряное тепло комнаты.
- Позвольте закрыть окно, а то становится промозгло,- в баритоне послышались сварливые нотки. А после этого – характерно шаркающие шаги, словно говоривший хромал
Подслушивавший разговор мужчина расцепил замерзшие практически до бесчувствия пальцы и полетел вниз, руководствуясь принципом: лучше иметь сломанную ногу, чем не иметь на плечах целой головы. А в том, что он ее лишится, едва собеседникам в комнате станет известно, что у их разговора есть свидетель, было очевидным.


ГЛАВА 1
Нет хуже награды, чем похвала начальства. Оттого, что за нею чаще всего следует речь в духе «ты – молодец», «наш коллектив тобой гордится» и «соверши трудовой подвиг во благо начальства». Я предпочла бы льстивым речам пополнение зарплатной карты, но главбух посчитала иначе. Подойдя ко мне под конец рабочего дня с миной анаконды, только что пополнившей свой пищевой рацион отборной крольчатиной, она похвалила меня за отчет и расторопность, а потом положила на стол пухлую папку: стопка счет-фактур за квартал. Елейным голоском мне сообщили, что Лейлочка, а по совместительству невестка Джоконды Степановны, как значилось полное имя нашего главбуха, приболела, а сверку итогов надо провести пренепремейнейшим образом сегодня.
Выдав эту ценную информацию, на меня уставились в упор. Дескать, попробуй, возрази. Я молча проглотила, лишь кивнув. Прописную истину: не нравится – увольняйся – знает каждый, кто хоть раз работал. Но пока зарплата все же перевешивала, да и стаж был нужен.
Не распахивали конторы гостеприимно двери вчерашним выпускницам, впрочем, как и позавчерашним. Я даже усмехнулась: в двадцать не найдешь работу оттого, что нет стажа, в тридцать – потому как уже есть маленькие дети и часто будешь уходить на больничный (а то и в еще один декрет), в сорок – уже не так расторопна, а в пятьдесят – слишком большой багаж знаний, которым можешь задавить пламенный спич молодого директора. Из этого порочного цифрового круга 20-30-40-50 порою мне казался единственный выход: 90-60-90. При таких параметрах руководство зачастую закрывало глаза на все остальные, как то квалификация, исполнительность и прочая… Хотя был еще один карьерообразовательный способ, но ради него терпеть такое свекровище, как Анаконда Джокондовна (как за глаза называли мою начальницу офисные), я бы ни за какие коврижки не согласилась.