Узник комнаты страха

– Столик, Шмилкин! По коням!

Зубров выключил мобильник, сунул его в карман широких черных штанов, подхватил с вешалки черную кожаную куртку, накинул ее на плотные, тренированные в спортзале плечи и распахнул дверь.

– Влад, куда нас черт несет? – оторвался от своего излюбленного пасьянса Толик Столовой.

– На кудыкину гору, – проворчал Шмилкин, шаря в завалах на своем столе. – Судя по возбуждению шефа, где-то нарисовался важный жмурик.

Отыскав наконец пульт и нажав кнопку, он выключил старый «Панасоник», висевший в углу бригадной комнаты под самым потолком, и принялся сноровисто хлопать ящиками стола, пряча в них документы, флэшки и диски.

Как только щелкнул последний замок, Шмилкин двинулся к выходу. Одевался он на ходу, всовывая руки в узкие рукава своей куртки-шинельки и испытывая при этом некоторое неудобство: уж слишком тесной была одежка.

– Я все жду, Виктор Ильич, – хмыкнул Толик-Столик, догнав Шмилкина после того, как замкнул бригадный штаб, – когда у тебя куртка по швам, наконец, треснет. Неудобная же!

– Удобная, когда уже надета.

– Размерчик явно не твой.

– А ты на других не смотри, – обиделся Шмилкин. – Зато она теплая. И модная. Не то что у тебя, ведь ты ходишь, как дед, только что из колхоза.

– Это у отмороженных панков и обдолбаных худуежников она модная. Да и то – от скудости ресурсов, – не отставал Столовой. – Они на блохушке на Марке из дерьма за три копейки наковыряют барахла, нацепят и думают, что закосили под поэтов!

Витя Шмилкин был самым молодым в команде. Он лишь пару лет назад демобилизовался и всего год, как вошел в состав отряда вместо Лехи Старцева, застреленного в ходе нелепой разборки между плотно сидящими на севере Бутово азербайджанцами и таджикскими новичками, пытавшимися осесть в этих местах. Таджиками верховодил наркобарон, объявленный в розыск аж в пяти странах. И из-за этого его международного статуса спецотделу ФСБ пришлось ввязаться в грызню. Отряд Зуброва направили в поддержку местному отделению ФСКН.

Ту ситуацию, в которой погиб Леха, ФСКН подала как «перехват крупных партий наркотиков». Парни утверждали, что все фигурировавшие в деле упаковки стиральных порошков – это не что иное, как замаскированная наркота. И были не правы: южане всего лишь делили несколько торговых точек. Но у них, разумеется, были пушки. Случилась перестрелка. Все палили во всех и уж кто там попал в Леху – гости из ближнего зарубежья или ребятки из службы контроля за наркотой – следствие так и не установило. Но зуб за друга на наглецов из ФСКН у Зуброва остался. Толик Столовой полностью разделял негодование командира. Оба даже допускали, что эта гибель вполне могла была быть замаскированным убийством. Дело в том, что с полгода назад Лешка Старцев, заступаясь за информаторов, работавших на отряд Зуброва, единолично отметелил, причем, надо отметить, на совесть, не только ФСКНовских лизунов, но и двух членов из их официальной бригады. А нечего было нарываться и подставляться! Они вели себя вызывающе нагло.

Заменивший Леху Шмилкин прикипел к отряду довольно быстро, поскольку был бесшабашно смелым, возможно, по причине все той же своей молодой дури.

– Ничего ты, Столик, не понимаешь в молодежной моде! – возвестил Шмилкин, шагая по темному коридору. – И в экономии ресурсов не понимаешь ни шиша.