Не пожелай зла…

© Светлана Лубенец

После последнего урока алгебры Кира зашла в спортзал – надо было предупредить учительницу физкультуры, что на тренировку по волейболу она не останется – сильно разболелась голова. Перед алгеброй Кира даже попросила таблетку анальгина у школьной медсестры. Таблетка абсолютно не помогла. Боль особенно настойчиво билась в правый висок и сумасшедшим дятлом долбила ей в самое ухо. Кира ежилась и пыталась прижать бедное ухо к плечу. Ей почему-то казалось, что от этого нелепого действия непременно полегчает, но легче не делалось.

Инна Анатольевна, учительница физкультуры, Кире посочувствовала и самым бодрым голосом выразила уверенность в том, что к следующей тренировке та непременно поправиться. Кира согласно кивнула и отправилась в гардероб. Она специально шла медленно, чтобы как можно больше школьников уже успели одеться и уйти домой. Ей не хотелось толкаться в узком, заставленном вешалками пространстве, а потом одеваться в диком шуме, который в конце занятий обычно потрясает вестибюль.

Толкаться не пришлось. Школьного народа в вестибюле и гардеробе было немного, но гладкие высокие стены просторного полупустого помещения как-то особенно жестко отражали и усиливали любые звуки. Возможно, из-за головной боли Кира просто все слишком остро воспринимала, но дело это не меняло. Девочка бросила полный ненависти взгляд на собственные мягкие балетки, которые сегодня с самым отвратительным чмоканьем зачем-то присасывались к гранитному полу и с не менее гадким отлипали от него. Ничего подобного раньше она за ними не замечала.

Кира сморщилась и вошла в гардероб. Две вешалки их 9-го «А» находились в его глубине у самой стены. На одной болтались две куртки дежурных, которые, видимо, все еще убирали класс. На другой – чье-то неопознанное Кирой яркое клетчатое пальто и родной ее бежевый пуховик, обнимающий рукавами пластиковый пакет с кроссовками. Девочка тут же решила, что переодевать балетки не будет, поскольку у нее точно лопнет голова или отвалится ухо, если она станет для этого дела наклоняться. До дома, который находится в двух шагах от школы, в балетках можно было бы добежать и по снегу, если бы он был. Февральский ветер уже несколько дней назад сдул с земли и асфальта весь снег и унес его в неизвестном направлении. Пуховик, конечно, надеть придется, даже сразу с капюшоном, поскольку противно и думать о том, как в несчастное ухо на улице задует этот противный ветер.

Кира сняла с вешалки пуховик и еще раз сморщилось. Каждое движение усиливало боль. Девочка постаралась не слишком размахивать руками, вдевая их в рукава, с трудом застегнула молнию, натянула на лоб капюшон и хотела достать из кармана пояс. Пояс она нащупала в левом кармане, а правая рука опустилась во что-то до того холодное, мокрое и мерзко шевелящееся, что Кира, забыв про головную боль, громко охнула и самым резким движением выдернула кисть из кармана. С нее на пол гардероба посыпались меленькие извивающиеся розовые черви. Некоторые особи прилипли к коже рук, никуда не падали, а продолжали хаотично извиваться и даже пытались куда-то ползти по ладони и пальцам. Кира содрогнулась от отвращения, замахала облепленной червями рукой, чтобы те непременно куда-нибудь делись, но они никуда деваться не собирались. Девочка вынуждена была счищать их второй рукой. Черви прилипали и к ней. Кусая губы, Кира кое-как все же освободилась от гадких тварей, стащила с себя пуховик и с гримасой отвращения заглянула в карман. Там кишели черви. Их грязно-розовая масса шевелилась единым влажным организмом и, казалось, радостно прибулькивала при этом. Еле сдержав рвотный позыв, Кира захлопнула карман и в очередной раз сморщилась, и теперь уже не столько от боли, сколько от вновь накатившего приступа гадливости: сквозь строчки на бежевой ткани начали проступать бурые мокрые пятна. Все! Приехали! Мама ее убьет! Пуховик новый, дорогой! А что, если эта дрянь не отстирается? Другого Кире не видать, а как ходить с этими позорными пятнами? Впрочем, до того, как в пуховике ходить, надо, как минимум, выбросить из кармана червей! Но куда? Как? Она ни за что не сможет до них дотронуться! От отвращения!