Бедный поэт. Часть 1

Летит подхваченная ветром

Над церквью, площадью и рынком,

Одолевая километры,

Обыкновенная пылинка.

С усердьем выбита с матраса

Чьей-то хозяйственной рукой,

Где пыльная сухая масса

Приют имела и покой.

Теперь она осиротела,

На волю ветра отдана,

Из-за своих размеров тела

Ветрами порабощена.

Летит она над городами,

Лесами, реками, горами,

Летит, гонимая ветрами,

Под голубыми небесами.

Преодолела океаны

И, утоляя интерес,

Увидела чужие страны,

Пока не рухнула с небес.

Дождём её к земле прибило,

И, растворясь в грязи сырой,

Пылинка сил не находила,

Чтоб вырваться из грязи той.

Но дождь прошёл, засохли лужи,

Копытом стукнул зверь прохожий,

И вот пылинки снова кружат,

Их тьма, и все друг с другом схожи.

У всех свой рок, своя дорога!

Что ждёт пылинку впереди

Не очевидно даже Богу,

Забыто то, что позади.

Лети, пылинка. Воля ветра

Пускай несёт тебя вперёд,

Как можно дальше, на край света,

Туда, где всяк свое найдёт…

Мысли-батарейки

Из железной лейки

Утекают в пропасть… Близится закат.

Угольком по стенке,

Сопли до коленки,

Битумное детство – антиквариат.

В жёлтой двухэтажке

Окна нараспашку,

Чёрные подъезды настежь навсегда.

Лето в телогрейке;

Во дворе скамейки,

Вкопаны колёса, втоптана плита.

Дружные соседи,

Провода из меди.

Детворе-конфетки, для себя вино.

Ночь в начале мая,

Весело в сарае,

Первая девчонка, первое оно.

Растворят дождинки

Яркие картинки.

Утекло то время, утекла вода…

Вынули колёса,

Вырвали без спроса,

Битумное детство… Больше никогда!

Ленивые глаза мои закрылись.

Пока они закрыты, я не вижу,

Как в комнате бабайки появились

И надо мной кабенятся бесстыже.

Пока мои глаза его не видят,

Чудовище прокралось из-за шторы,

Из темноты уставленные взоры

Свербят меня, за что-то ненавидя!

Ленивые глаза я открываю

И в темноту их сонно устремляю:

Чудовище мгновенно испарилось

И складками на шторе притворилось.

Но стоит мне сомкнуть глаза повторно,

Из-под кровати тут же выползают

Чудовищных дерев большие корни

И тело мое жадно оплетают.

Носки ползут по полу, как улитки,

Ремень на стуле в кобру превратился,

А Домовой на шее примостился

И душит меня шелковою ниткой.

Вся комната моя преобразилась

И в облаке астральном растворилась.

Привычное исчезло и забыто,

Пока глаза ленивые закрыты…

Я оттого печален

И крайне молчалив,

В немыслимом отчаянии,

Неистово тосклив,

Что рядом нет со мною

Иллюзии моей,

Ее волос копною,

Ее больших очей.

Душа моя тосклива,

Ведь рядом ее нет,

А сердце сиротливо

Все ищет ее след.

  Услышав ее имя

Я повторю сто раз,

Мое уныние снимет

Лишь пара ее фраз.

Капризных губ движенье

И нежный голосок,

Как ангельское пенье,

Как свежий ветерок.

  Безумно так охота

Все рассказать о ней,

И, может быть, хоть кто-то

Проникнется историей моей

О том, что между нами

Не будет никогда,

Прекрасными словами,

Иными здесь нельзя.

  Но я молчу, внутри горя, как вымпел!

Ни с кем и никогда не поделюсь

Историей моей любимой нимфы,

Которой я так преданно молюсь!

И оттого сейчас я так доволен,

Что нет ее со мной, ее со мною нет.

Так пусть же остаюсь я ею болен!

Пусть не услышу я на свой немой вопрос ее ответ!

Ночь. Лес. Прохлада. Луна пожелтела.

Ты вышла на берег из темной воды.

Девственное обнаженное тело

Вовсе не ищет ничьей теплоты.

Бледная, голубоватая кожа,

Длинные волосы цвета листвы.

Ты на луну, ты на ветер похожа,

Голос твой тих, словно шепот травы.