Тайна ректора Вечерней академии

...Маленькая желтая бутылочка в форме сердца жалобно блеснула в мужской ладони. На ней была изображена бабочка, усыпанная простенькими камушками, и Арлин вдруг показалось, что даже она вот-вот готова взмахнуть своими крыльями и улететь от страха.
- Что ж, - продолжил Рейнар, опасно сузив глаза и пальцами откручивая пробку. - Раз уж мы оба монстры, может хлебнешь? Узнаем, как выглядит фея в своем истинном облике?
Арлин отшатнулась назад, широко распахнув глаза от ужаса.
От самого рождения и все следующие двадцать семь лет она не переходила в истинную форму только для того, чтобы удержать разум от кровавого сумасшествия. И если прямо сейчас он вольет в нее это проклятое зелье, ей конец…
Арлин дернулась в его руках, пытаясь вырваться, но все это было настолько бесполезно, что даже смешно. Вот только девушке было вовсе не до смеха. Проклятый флакончик был уже в нескольких сантиметрах от ее губ.
А Рейнар выглядел взбешенным до крайности. Даже если в его нормальном состоянии можно было рассчитывать на понимание, может быть даже какое-то сочувствие, то сейчас, когда его безумие уже заполонило радужки, не стоило и пытаться достучаться до разума.
В висках пульсировало, горло сдавило. Арлин облизала пересохшие губы, чувствуя, что ей вот-вот придет конец. А в голове не было ни единой мысли, как спастись.
Вот только в последний момент она вдруг поймала потемневший взгляд Рейнара скользнувший по ее губам и жадно проследивший за кончиком ее языка.
А затем мужчина сжал челюсти, и его ладонь с флаконом дернулась, став еще ближе.
В тот же миг Арлин подалась вперед и сама поцеловала его.
Да, она сделала это, чтобы его отвлечь.
Да, она хотела лишь одного: чтобы он позабыл об этом дурацком флаконе.
Но как же сладко оказалось вновь ощутить его губы…
Словно теперь, когда она сама проявила инициативу, между ними пропал какой-то невидимый барьер, и ее собственное тело подалось навстречу с глупой неотвратимостью бабочки, летящей прямо в пламя.
Флакон тут же выпал из рук Рейнара, глухо стукнувшись о короткий ворс ковра ректорского кабинета. А сам мужчина, что-то прорычав, резко прижал ее к себе одной рукой, а второй скинул на пол все, чему не повезло оказаться в этот момент на его собственном столе.
В следующий миг он уже опустил фею на столешницу, продолжая жадно терзать ее губы, то прикусывая, то отпуская, оставляя горячую дорожку поцелуев от уголка ее приоткрытого от нехватки воздуха рта, по подбородку и к шее. Короткие розовато-алые волосы Арлин совсем не скрывали тонкой и длинной шеи, и сейчас Рейнар мог целовать ее всю, касаясь самых чувствительных мест, вызывая головокружение и заставляя фею кусать губы от желания, которое вспыхивало все сильнее. Как огонь, который вот-вот будет уже невозможно погасить, даже если кто-то из них захочет.
Арлин надеялась всего-лишь отвлечь дракайна. А теперь сама не могла открыть рот так, чтобы с него не сорвался стон. Именно поэтому она и кусала губы, сжимая пальцами длинные мягкие волосы с медными всполохами, пока горячий язык Рейнара медленно спускался с шеи вниз.
Но вот в какой-то момент, когда она уже почти позволила себе окончательно забыться, Рейнар вдруг замер, будто через силу оторвавшись от нее. Выпрямил напряженные руки, упертые в столешницу по обеим сторонам от ее разгоряченного тела, и склонил голову, зажмурившись.