Меланхолия ундины

Меланхолия была ко мне невыносимо беспощадна, особенно в этот мучительный месяц. Она пожирала краски, душу и свободное дыхание, нашептывая мерзкие мысли. Надежды на летнее солнце, которое должно было вытравить из меня это дурное настроение, не оправдались.

Я ехала в машине, подставив лицо горячему воздуху с ароматом степной полыни, врывающемуся в открытое окно. Изредка поглядывала на Макса за рулем, который явно не разделял моей идеи отключить климат-контроль, дабы насладиться густыми знойными ароматами прибрежной растительности. Я же хваталась за любой шанс почувствовать хотя бы скудный призрак удовольствия и жизни.

Мы приближались к заливу, серебрящемуся под полуденным солнцем, на берегу которого стройной полосой расположились частные мини-гостиницы и гостевые дома. Каждый домик отличался оригинальным архитектурным стилем, оформлением дворов и названием, образуя пёстрые узкие улочки, неизменно ведущие к ухоженной тихой набережной.

В небольшой гостинице нас ждал номер и друзья моего парня: Ваня и Оля – молодая семейная пара. Они были неплохими ребятами, однако я предпочла бы провести этот отдых только вдвоем, а то и вовсе в одиночестве. Меня угнетала сама мысль о необходимости поддерживать вежливые разговоры, но Макса тоже можно понять: в последнее время со мной было непросто. Я не проявляла особого интереса к окружающим событиям, безразлично принимая пресную действительность, раздражаясь от чрезмерно навязчивых попыток завязать со мной диалог. Ему определенно нужен был друг, чтобы пережить этот отпуск, поэтому я смирилась. Вот бы ещё понять, где мне самой искать спасения.

Вечером меня вытащили в караоке-бар. Выбор увеселительных заведений на заливе был невелик: единственный супермаркет и бар-ресторан находились в здании одного относительно крупного отеля «Ундина». Несколько ночей в неделю здесь проходили вечера караоке. Невысокая полукруглая деревянная сцена так и манила любителей покричать в несчастный микрофон. Стоило отдать должное местному звукооператору и отличной аппаратуре: даже самые пьяные и разухабистые вопли звучали настолько приглушённо и аккуратно, что почти не резали слух остальным гостям.

В помещении царила приятная интимная атмосфера: приглушенные светильники на столиках и тусклые гирлянды на пальмах в горшках позволяли спрятать в полутьме своё паршивое расположение духа.

– Лия, ты слышишь меня? – наклонился ко мне Макс. – Что тебе заказать в баре?

– Как обычно – белую сангрию, – устало улыбнулась я, силясь изобразить радость.

– А мне космополитен, – бодро отозвалась Оля.

Мужчины отошли к бару делать заказ, а я с какой-то завистью посмотрела на Олю: она, кажется, неимоверно наслаждалась моментом, с упоением рассматривая обстановку и людей вокруг. Ей даже хватило энтузиазма нанести яркий вечерний макияж и выпрямить свои длинные рыжие волосы – удивительное количество жизненной энергии. Мне оставалось лишь недоумевать, откуда она черпает эти силы и беспечность, я же совершенно позабыла каково это быть счастливой и задорной, и уже казалось, что никогда этого не испытывала.

Рассматривая жену Вани, мне стало искренне неудобно перед Максом: я действительно могла бы немного постараться и накраситься для него, но эта мысль даже не мелькнула в моей голове. Я всего лишь приняла душ после дороги, позволив русым волосам высохнуть привычными непокорными завитками, нанесла на губы бальзам ягодного цвета и надела короткий вишневый сарафан с оголенными плечами. Я определённо не была главным страшилищем этого заведения, но выглядеть более празднично и ярко не помешало бы, всё-таки Макс с таким трудом выхватил этот отпуск, чтобы отвезти меня к морю.